Вече

Не правоохранителей Ёршь, не правоохранителей, а самого самого верха. Те кто даёт команды и определяет "на йух" это куда? - вот у кого нет ни духу, ни воли, ни желания, ни понимания, ни видинья...

_________________
Судите праведно, дабы наши виновными не оказались
Иоанн IV Грозный

Верую, чтобы понимать
Ансельм Кентерберийский

Ерш должна быть диктатура закона по отношению ко всем, а не к кому то избирательно

только в этом случае будет порядок

_________________


То, что не убьет тебя, сделает сильнее.
Читаем классику
памятка по уплате членских взносов

Ещё для Буджум и слепых:

Потерянное равновесие
«Закон — это разум, свободный от страсти»

Аристотель

Законность — это не там, где проявляют жестокость к чужим. Законность — это там, где к своим за одну и ту же вину жестоки так же, как и к чужим.

Выслушал интересную версию, что причиной столкновений на Манежной была слишком большая мягкость ОМОНа. Мол, омоновцы вели себя очень сдержанно, не поддавались на провокации до последнего, и лишь когда их начали закидывать арматурой и урнами и пошли на прорыв, «выровняли строй», действуя по тактике и с необходимой жесткостью. Последствия этой жесткости и демонстрируются сейчас в сети в фотоподборке «ОМОН против русских».

Не присутствовав на месте, не могу дать оценки достоверности этой версии. Но меня она задела вот в каком отношении.

А с чего, собственно, ОМОНу быть мягким? Почему он, собственно, «не поддавался на провокации» до того самого момента, как на него не посыпалась арматура? Почему, учитывая все происшедшее, так мало было задержанных и инциденты перекинулись на метро? Почему ОМОН не смел с площади несанкционированный митинг? Не уложил его участников лицом в лед стройными рядами? Не отправил их под административный арест?

Хотите знать ответ?

Потому же, почему были отпущены убийцы Егора Свиридова.

Попустительство беспорядкам является обратной стороной попустительства преступности.

Испугавшись набега двух десятков горцев на джипах и отпустив их «мальчиков», пришлось, волей-неволей, быть терпимыми к гневу возмущенной толпы русских даже в условиях, когда эта толпа очевидным образом нарушает общественный порядок. А терпимость к гневу толпы, в свою очередь, как в порочном круге, породит терпимость к какой-нибудь «кабардинской мести за своих».

Потеряв один раз точку равновесия в виде бесстрастного следования закону, наша правоохранительная система уже этой точки не найдет — ей придется договариваться то с одними, то с другими людьми в масках, пытаться удержать баланс. А удержать его будет все сложнее. Пострадаем все мы.

Между тем, точка баланса довольно проста и со времен Жеглова и Шарапова не изменилась.

- Вор должен сидеть в тюрьме, — говорит Жеглов.

- Действительный вор должен сидеть в тюрьме, и быть посажен туда по закону, — поправляет Шарапов.

- Отпускать воров нельзя. Ни из какой жалости, — уточняет Жеглов и всаживает пулю в спину убегающему «хорошему жулику».

Правоохранительная система должна карать любого преступника вне зависимости от национальности, положения его родственников, количества у него бабок и т.д. Должна карать на основании закона, а не его субъективистской интерпретации. Интерпретация закона должна принадлежать суду. Каждому правоохранителю, который решит закон «интерпретировать» в чью-то пользу, надо отрывать погоны, шевроны, и то, на что они надеты.

Попытка толпы давить на отправление правосудия должна караться дубинкой по голове. С самого начала. Собственно, тот, кто отпустил убийц Егора из страха перед «набежавшими», должен был иметь возможность вызвать ОМОН, и его действительно вызвать, и положить мордой в снег именно их и прежде всего их. Скорее всего, последующих событий в этом случае просто бы не возникло.

Если бы они возникли. Если бы, к примеру, друзья убитого сочли, что не надо ждать никакого суда и собрались бы на суд Линча, то у ОМОНа не возникло бы — и не должно было бы возникать — никаких сомнений, никакой нерешительности в том, что делать с этой бунтующей толпой. Чувство исполненного закона по отношению к тем преступникам породило бы и чувство твердости по отношению к стоящим здесь и сейчас правонарушителям. И не пришлось бы дожидаться пробитых голов, чтобы «выровнять строй».

Нормальное чувство полицейского по отношению к тем, кто называет его «мусором», должно быть следующим:

- Я, сволочь, за тебя ежедневно рискую жизнью. Не за тебя, кусок дерьма, а за твою защиту, обеспечиваемую законом. И ты не смеешь ни оскорблять меня, ни на меня наскакивать.

Современный российский правоохранитель этого чувства внутреннего достоинства полностью лишен. Лишен потому, что прекрасно про себя знает, что либо он сам является продажным негодяем, либо его начальник является продажным негодяем, либо начальник его начальника является продажным негодяем. И, в любом случае, если он, к примеру, задержит убийцу, грабителя и насильника, но ему прикажут его отпустить, он будет вынужден его отпустить.

Лишенный этого чувства внутреннего достоинства, он вынужден договариваться с тем, кто сильнее, кто больше, кто агрессивней, кто в данный момент держит занесенную арматуру над его головой. Когда находится другой сильный, такая продажная девка юстиции отдается уже ему.

Никто не сомневается в том, что русские в России могли и могут собрать толпу большую, чем любые кавказцы. И ударная мощь этой толпы будет в сотни раз страшнее, чем то, что могут породить дети гор. Но на вчерашний момент сложилось так, что русские не хотят собираться в толпы, поскольку искренне приучены верить в то, что закон и правопорядок будут обеспечены государственными институтами. Что законность — это то, что случается само по себе. От нас хотели европеизации мышления — от нас ее получили. И благодаря этой европеизации (начисто отсутствовавшей еще у крестьян XIX века, красочно описанных А.Н. Энгельгардтом) русские до последнего ждут, что российское государство исполнит закон с той же непреклонностью и механичностью, как какое-нибудь шведское или датское (по крайней мере, как мы их себе воображаем).

На Манежной Рубикон был перейден — русским наглядно показали, что сильнее тот, кто соберет большую толпу и в..бет более красочно и наглядно. Что этот путь проще и эффективней. Что важно не внутреннее чувство справедливости (которое, как оказалось, ни от чего никого не защищает), а наличие крепких парней, которые постоят за тебя. Теперь этот процесс будет подобен снежному кому, который не остановится до тех пор, пока даже самым крупным меньшинствам в России не станет понятно, что русские могут собрать толпу больше. Вне зависимости от каких-либо модернизационных стратегий, внешнеполитических концепций, стратегических планов, власти придется идти за толпой. Судьба умного ведет, а что она делает с глупым — подсказывает рифма.

Радоваться тут решительно нечему. Те, кто кричит, что случилась революция — просто смешны. Революция — это манипуляция энергией массы со стороны лидеров, достаточно жестко ее контролирующих. Смешнее всего выглядят националистические организации — их представители и лидеры и в самом деле собрались на площади в изрядном количестве, но ничего не контролировали.

Мало того, специфический «успех» этих событий превратился для них в неразменный рубль. Они не могут ни приписать себе организационный успех (потому что в этом случае с них начнется силовой спрос), но и признаться в беспомощности тоже не могут (иначе какие они лидеры). Хомячок сделал на полной скорости несколько кругов и национал-телефончик засветился так, что чуть не ослепил обладателей. «Революционность» сегодняшних событий ограничивается тем, что бессубъектная Россия обрела субъект в виде толпы, которая обладает следующими свойствами — масса, сопротивление, текучесть, живучесть, определенное (но, как и всегда у толпы, — очень неясное) идеологическое настроение и повод, по которому эта толпа собралась.

Выяснилось еще и то, что любовно лелеемой целое десятилетие «вертикали» противопоставить этой толпе нечего. И это тоже вполне закономерно. Когда в начале 2000-х русские в своей массе поддержали Путина и идею сильной вертикали власти, то они исходили из того, что слабая вертикаль беззащитна перед чужаками, она не может справиться с терроризмом и не сможет защищать людей от беспредела. Поэтому наш «ОМОН» раскармливали и вооружали, надеясь, что когда он отъестся, то он обрушит всю свою силу на криминал, на этномафии, на террористов и бандитов. Вторая половина нулевых прошла в постепенном осознании того факта, что раскормленный страж предпочел договориться с криминалом, как в Кущевской, с террористами, как в Грозном, с этномафиями, как на Кронштадтском проспекте, а для своего пропитания решил использовать простой подножной корм — корни травы, тех, кто его откармливал на свои копеечки. За последние годы мы осознали, что вырастили монстра, который не вытеснил тех, которые терзали нас в 90-е, а присоединился к ним и стал самым крупным.

Так произошло именно потому, что была сделана ставка на голую силу. От власти требовали силы и ждали силы и больше ничего. И тут дело не только в том, что эта сила решила питаться слабыми. Дело еще и в том, что сила, в основе которой лежит лишь сила, силой не является. Она пасует перед любой угрозой, которая может нанести не то что смертельный, но хотя бы критический ущерб. Она предпочитает договариваться с другими силами и делить пространство и влияние. К экспансии и подлинной силе способна только та сила, в основе которой лежит право. Право не в смысле одного только писаного закона. Право в смысле ощущения своих действий как единственно сообразующихся с высшей правдой и единственно отвечающих подлинному миропорядку. Такое право превращает силу в долг, то есть следование единственному пути, который соответствует вечному замыслу о бытии — правде. Тот же, кто исполняет долг, не знает ни страха, ни корысти, ни жалости. Он беспощаден к чужим, но, в равной мере, и к своим, если их действия не соответствуют правде.

Власть, основанная на праве, может быть очень холодной, как самое холодное из чудовищ, может быть очень формальной и бесчеловечной, если в ее основе лежит формальное и бесчеловечное понимание правды. Но она никогда не будет ни трусливой, ни лебезящей. Она будет справедливой, даже в исключительной жестокости, хотя в высших гениях такой власти может подниматься и до подлинного милосердия и высшей справедливости. Надо понимать, что наше общество мучительно хотело и хочет именно такой власти, основанной на праве. Жажда такой власти сродни для нас жажде алкоголика, который хотел бы, чтобы кто-то запретил ему пить и действительно вывел из запоя. Поскольку все наше общество находится в состоянии криминального и коррупционного запоя, который развивается по классической схеме «злое, которое не хочу, делаю, а доброго, которого хочу, не делаю», то взыскание этой власти — объективно очень серьезное. Это главное взыскание нашего времени.

Вместо этого нам все время, под разными псевдонимами и оправданиями, подсовывают что-то другое. Прежде всего: вместо права — силу, которая оборачивается слабостью.

То поражение, которое наше общество потерпело на Манежной, с обеих сторон потерпело, связано именно с тем, что вместо сильной силы, основанной на праве, мы вновь получили слабую силу, основанную на силе. В данном случае сила толпы оказалась сильнее силы власти. В данном случае сила толпы требовала справедливости. Еще какое-то время это так работать и будет. Потому что размер толпы будет нарастать, а на пути ей будут попадаться те, кого надо было раздавить. Причем за дело раздавить — убийцы, беспредельщики, мафиози и т.д. Но сила, основанная на силе, силой не является — как я уже сказал. Через некоторое время и эта сила предпочтет «договариваться» с теми, кто может причинить ей вред и начнет питаться слабыми. Она будет рвать не тех, кого надо порвать по совести, а тех, на кого укажут и кого будет безопасно порвать. И все «гуманистические» истории о судах Линча, об охотах на ведьм, о «распни его, распни», о чаше с цикутой, о «сентябрьских убийствах» — из арсенала либерально-гуманистической пропаганды перекочуют в нашу повседневность. Это случится не сегодня, но совсем уже скоро — послезавтра. И как только это случится, немного потеснившиеся ради этой толпы другие сильные — начальники и чиновники, бандиты и абреки, почувствуют себя в безопасности.

Поэтому радоваться данному успеху толпы у меня не получается. Я предпочел бы увидеть другое. Я предпочел бы увидеть силу, основанную на праве. Правоохранительную систему, которая без всяких запинок берет в оборот и доводит до суда и заключения дело всех убийц, с математической точностью устанавливает обстоятельства происшедшего и меру вины каждого. Правоохранительную систему, которая без всяких разговоров надевает наручники на тех, кто приходит к ней требовать освободить абреков «ато зарэжем, а так дэнэг дадим». Правоохранительную систему, которая мгновенно снимает погоны и убирает за решетку тех, кто все-таки решается уступить абрекам. И правоохранительную систему, для которой именно поэтому абсолютно не западло в несколько минут рассеять бесчинствующую толпу. Не западло именно потому, что у нее есть чувство исполненного долга — она уже сделала все, что было справедливого в требованиях этой толпы, а потому может смело игнорировать требования несправедливые. Такая система действительно достойна была бы лаврового венка и похвалы в веках. И ни один разумный человек не упрекнул бы ее за то, что она спросит за каждый разбитый в метро плафон.

Насколько виденное и слышанное нами мычание похоже на этот идеальный образ — судите сами. Оно настолько непохоже, оно настолько безупречно сочетает лживость и трусость, что вопрос о моральном праве разгонять бесчинствующую толпу, которая, однако, пришла под лозунгами справедливости, сам собой отпадает. Отпадает настолько, что сами субъекты законности и правопорядка это понимают и идут договариваться с толпой уже после жестокой драки. Эти переговоры — не торжество «русской силы», как решат многие, а закономерный финал того краха правопорядка, который произошел в тот момент, когда были отпущены убийцы.

Сейчас, конечно, будут попытки этот правопорядок восстановить. Но предприниматься они будут, разумеется, с неправильной стороны. То есть нашу вертикаль будут опять эрегировать на «твердость перед лицом беспорядков», ей опять будут ударно вкачивать тестостерон, чтобы она была «сильной, несмотря ни на что». Ее опять будут кормить людьми и натаскивать на кровь. Но пройдет несколько лет, а может, даже и меньше, как она опять спасует перед толпой. Сила, основанная на силе, является слабой. И толпа, как мы уже сказали, по прежнему остается единственной силой. Силой, заменяющей собой право.

Двигаться, конечно, следовало бы в другом направлении. Направлении создания правоохранительной системы, основанной, вот оксюморон, на праве. Натаскивать ее находить убийц. Вбивать в нее рефлекторную ненависть ко всякому, кто «берет», «принимает» и «подносит». Рассматривать как героя того и только того, кто исполнял свой долг вне зависимости от какого-либо внешнего и внутреннего давления.

Конечно, в нынешних обстоятельствах, чтобы создать такую систему, нужно вырастить расу сверхчеловеков. Но, в определенном смысле, создание каждой мало-мальски продвинутой социальной структуры требует такого выращивания сверхчеловека. В любом случае, это реально единственный путь возвращения на рельсы справедливости и законности, с которых так давно сошла Россия, что мы уже почти и не помним — как это. Альтернативой окажется только власть толпы, как недолговечный, но сильный наркотик.
http://www.rosbalt.ru/2010/12/13/800241.html

_________________
Судите праведно, дабы наши виновными не оказались
Иоанн IV Грозный

Верую, чтобы понимать
Ансельм Кентерберийский

Продолжаем образование Буджум и иже с ней

«Ружье должно было выстрелить»
Дмитрий Меркушев /12 декабря 2010
А ведь охранители еще тогда, когда слово «охранители» было в ходу, намекали: чуть открутишь гайки и изо всех углов Родины повеет духом дикого поля. Всю прошлую неделю спартаковские болельщики копили недовольство, чтобы выплеснуть его в субботу на московских улицах. Повод — убийство болельщика «Спартака» Егора Свиридова. Деликатное название повода к выступлению — протест против этнобандитизма. Закономерный финал акции на Манежной площади в Москве — массовые беспорядки, драки и погромы.
Представитель ГУВД Москвы Виктор Бирюков заявил, что в несанкционированной акции 11 декабря участвовали около 5 тысяч молодых людей (очевидцы говорят о 7 тысячах участников), представляющих различные сообщества — от болельщиков до сторонников националистических организаций. По итогам задержаны 65 человек, 19 человек пострадали.
«Соль» поговорила с бывшим руководителем одной организаций болельщиков (он просил не называть имени), который был 11 декабря на Манежной площади. Он подтвердил неприятную догадку: шествие спартаковцев было стихийным. Ни одна из основных фанатских групп к его организации отношения не имела. Вдобавок — со свойственной футбольному фанату прямотой рассказал о межэтнических отношениях и потерянном поколении, которое, кроме «Дома–2», ничего не видело.
— Сегодня главный вопрос — кто спровоцировал толпу, кто организатор погромов и драк на Манежной площади?
— Я был там от начала и до конца и могу сказать совершенно определенно — на площади не было ни организаторов, ни подстрекателей. Люди, которые задаются таким вопросом, не понимают эту специфическую среду, не понимают психологию этого поля, они просто не понимают, почему это могло произойти. Когда речь идет о каком-то подстрекательстве или организации беспорядков, то должны быть какая-то группа людей, которая готовится, планирует. На Манежной площади ничего этого не было. Бойцы, которые регулярно занимаются околофутбольными драками, просто не поехали на площадь. Туда поехали простые люди, обычные болельщики, а, скажем так, элиты московских футбольных группировок не было. На площади собрались простые люди, которые так или иначе столкнулись с беспределом, который творится на улицах Москвы. Я, например, видел мужчину, у которого в мае кавказец изнасиловал и задушил единственную дочь. Был художник (ему 50 лет), которого за этот год кавказцы дважды избили (один раз возле собственного дома, другой раз он ехал с кавказцем на машине, а тот его просто выкинул и избил). И они все собрались на Манежной площади, потому что это место облюбовала кавказская молодежь, они там танцуют лезгинку, они считают, что это их площадь. И в этой толпе (5-7 тысяч человек там собрались) люди вели себя как Портосы — «мы деремся, потому что мы деремся». А такого, чтобы какие-то люди говорили: «Вы стойте здесь, а ваша задача закидывать ОМОН и прорывать кордоны», — такого не было. Если бы это было организовано людьми, которые регулярно участвуют в драках и хорошо подготовлены, неизвестно, как далеко ОМОНу пришлось бы отступать.
— Почему же все обернулось погромами?
— На мой взгляд, на площадь съехались люди, которые ждали вспышки. Это и произошло. Когда мы подъехали, толпа стояла у гостиницы «Москва», люди кучковались, зажигали фаеры, требовали наказать убийц [Егора Свиридова]. Потом сбоку, со стороны Александровского сада, проходили какие-то кавказцы, кто-то с ними сцепился, и все побежали туда. У меня было ощущение, что подъехали кавказцы, которые хотели подраться с собравшимися. Понимаете, когда в толпе кто-то начинает видеть и слышать, все понимают, что нужна помощь, и все бегут туда. Это и было искрой. Остановить их было уже невозможно. Если бы милиция и ОМОН стояли чуть подальше и если бы на площадь не забежали случайные кавказцы, то через два-три часа все бы просто разошлись и ничего бы не было. Похожая ситуация была в Воронеже в 2000 году, когда болельщики «Спартака» поехали на выезд. Там собралась вся «основа». Когда толпа переходила дорогу, проехала «девятка» с молодыми кавказцами, которые кричали оскорбления. «Девятку», естественно, разнесли, толпа завелась. Приехала милиция, которая попала под замес, приехала подмога, и начались беспорядки и погромы. А у людей была другая идея — приехать болеть за команду, поговорить с тренером команды. Это пример того, что такие события легко предугадать, но они не вспыхивают от того, что кто-то дает сигнал, а потому что это, если угодно, витает в воздухе и достаточно малейшего раздражителя, чтобы все вспыхнуло. Поэтому бороться с этим совершенно невозможно. Даже если бы захотели бы посадить тех, кого назвали организаторами, то посадили бы тех, кто стоял ближе к сотрудникам милиции. Так случилось и на Манежной площади. Люди, которых арестовали, не имеют никакого отношения ни к политике, ни к футболу, ни к какой-то организации болельщиков.
— Что все закончится именно так, было ожидаемо?
— Я думаю, что вчера не произошло ничего такого, чего раньше не было. Такие истории случались десятки раз в стране. Я был процентов на 70 уверен, что так и будет. Но не потому что к этой акции кто-то готовился, а потому что когда большая группа молодежи со своими требованиями и претензиями очень долго стоит возле милиционеров, то стычка неминуема. Если там и были представители организаций вроде ДПНИ, то они никак не повлияли на исход, от них ничего не зависело. Это было чисто броуновское движение, которое никем не контролировалось. А что все будет именно так, я был уверен. Понимаете, на моих глазах такие события проходили не раз и не два, на стадионах, вне стадионов, в Питере, в Москве, в Воронеже, других городах. При этом пострадавших и арестованных было в разы больше. Вчера и милиция вела себя достойно. Каждый год в Москве или Питере происходят события, может быть, меньшего масштаба, но гораздо серьезнее по содержанию и по последствиям.
— Министр внутренних дел Рашид Нургалиев предположил, что организаторами стали леворадикальные движения. Как думаете, почему?
— Мне кажется, это просто такой поток сознания. Я не знаю, кто ему такую информацию дает, но это явно какие-то низкопрофессиональные люди. Понимаете, когда убили Юру Волкова, мы поехали на Чистые пруды (там собралось 300–400 человек), но все вели себя спокойно, молчали. Но все знали, если еще кого-нибудь зарежут, выйдет не триста, а тысяча человек, потом две тысячи и больше. И рано или поздно все равно что-то будет. В этот раз количество людей стало расти не в арифметической, а в геометрической прогрессии. Людям просто надоело. Собрались болельщики разных команд, собрались художники, люди, которые годами копили ненависть, приехали «Ночные волки», которые были утром на кладбище — приехали все, кто видит, во что превращается страна. А ружье, которое висит на стене, оно должно было выстрелить. Версия о леворадикальных кругах — это миф. Я, например, каких-то политических или иных лозунгов вчера особо и не слышал.
— Как отразится акция на расследовании убийства Егора Свиридова?
— Думаю, что после событий на площади убийца Егора понесет наказание.
— То есть если бы ничего не было, то дело замяли бы?
— Конечно! У меня, например, есть друг, который никак не связан с фанатскими кругами, далек от этого всего. Он рассказывал, что однажды ни с того ни с сего подъезжает машина, из которой выскакивают дагестанцы и начинают его прессовать. Через 20 минут подъезжает еще пять машин с дагестанцами. Он ничего не может поделать, они оттесняют милицию. И таких случаев множество. Возникает ощущение, что кавказцы могут делать все, что угодно, и никто им не помешает. Возникает ощущение безнаказанности. Дьякон Кураев, как мне думается, сказал гениальную вещь: «Если бы по телевидению показали тех ментов, которые отпустили убийцу Егора Свиридова, причем показали бы, как они в наручниках идут по ковру с сорванными погонами, не было бы ничего на Манежной площади».
— Будет ли война?
— Я думаю, что-то обязательно будет. Но у кавказцев очень подлая тактика — они не могут выходить на равных. Они не могут выступать без ножей, без травматического оружия, без помощи коррумпированной милиции. То есть если они выйдут стенка на стенку: с одной стороны — тысяча московских фанатов с другой — они, то драка закончится за две секунды в нашу пользу. Просто потому, что мы сильнее — не физически, а с точки зрения организации (кто-то по десять лет, кто-то по 15 занимается такими уличными драками, колоссальный опыт околофутбольных драк). У кавказцев же другая тактика — ножи и выстрелы в спину. Когда мы выходим на драки с болельщиками других клубов, все заканчивается мирно: никого не убивают, не калечат дубинами, дерутся голыми руками. А так называемые гости приезжают со своими понятиями: для них убить человека в Москве — это поступок, которым будут гордиться родственники на родине. У нас очень большая разница в менталитете, в мировоззрении. Я не говорю о том, что мы лучше или хуже, но мы не можем жить в одной стране. Я за то, чтобы отделить Северный Кавказ. Понимаете, у нас нет претензий ни к грузинам, ни к армянам. Ни грузины, ни армяне, когда развалился Советский Союз, не устраивали гонения русских, не насиловали русских женщин, не убивали старух, не отнимали квартиры, машины — ничего такого не было. Но на Северном Кавказе, в Чечне, в Ингушетии, в Дагестане, в Средней Азии дети тех, кто выгонял русских, приезжают сегодня сюда и ведут себя так, что им кто-то что-то должен. И люди очень долго это терпели, и сейчас это все выходит.
— Последует ли реакция власти?
— Я думаю, нет. Нынешняя система государственной власти настроена на то, чтобы обогащать людей, которые находятся на разных ступеньках этой системы. Для них это неприятно, опасно, но они предпочитают этого не замечать. Гораздо удобнее играть на пианино, как Путин.

— Сегодня очень часто футбольных фанатов ассоциируют с ультраправыми и фашистскими организациями. Насколько это соответствует действительности?
— Здесь очень большая путаница понятий. Для меня, например, фашизм, национал-социализм — это совершенно четкая доктрина Третьего рейха, которая была замазана на оккультизме, на книге «Майн Кампф». Для меня как для человека православного — это сатанизм. И многие умные люди понимают, что фашизм, нацизм — дикость. Но, к сожалению, не все люди у нас образованные, не все начитанные, и кругозор не у всех такой, как хотелось бы. Поэтому, конечно, среди молодежи очень много тех, кто считает, что рисовать свастику, кричать «зиг хайль!» — это нормально. А я не могу нарисовать свастику, у меня дед был в концлагере, а бабушка на оккупированных немцами территориях, которая видела, как горели деревни. Есть, конечно, процент людей, у которых голова-кость и они готовы повесить на стене портрет Гитлера. Мне лично поведение таких людей непонятно. Они есть, но, например, в нашей группировке их можно было пересчитать по пальцам.
— Почему же многие считают, что футбольный фанат — это непременно националист?
— Понимаете, идет, например, человек по Москве, у него на футболке перевернутая пентаграмма и написано «церковь сатаны». Есть такие люди, но это не системное явление. Если вы спросите у футбольных болельщиков, что для них 9 мая, я не знаю того, кто бы сказал, что это день, когда мы проиграли войну. Все скажут, что это наша победа. К сожалению, есть тенденция смешивать идеологию национал-социализма с неприятием мигрантского наплыва из республик Северного Кавказа. Возьмите пример армян и азербайджанцев: это люди, которые дико друг друга ненавидят. Но никто не называет армян или азербайджанцев фашистами или националистами. Это обычная ненависть одной нации к другой. Китайцы ненавидят весь мир, все японцы — законченные националисты. Есть множество народов, которые относятся друг к другу нетерпимо. Но у нас в силу каких-то причин эти люди надели нацистские одежды. А причина — потерянное поколение молодежи, которая думает, что ВОВ выиграл рядовой Райн. Поэтому для меня удивительно, что журналисты стали говорить и писать об опасности националистических и фашистских группировок. А где же были журналисты того же «Эха Москвы» в 1991–95 годах, когда советское кино про войну ушло с экранов? Сегодня есть только «Дом–2», «Комеди-клаб», «Аншлаг», сериалы, которые пропагандируют, что нормально быть бандитом, нормально быть проституткой, что главное — это деньги. То есть у молодежи появился пробел в мировоззрении. А чем это пустота будет заполняться? Сегодня стало ясно, что пустота заполнилась фашистской заразой. У молодежи нет исторической памяти, но они видят, что творят приезжие, и реагируют на это.
http://saltt.ru/node/6156

_________________
Судите праведно, дабы наши виновными не оказались
Иоанн IV Грозный

Верую, чтобы понимать
Ансельм Кентерберийский

Хунта что то я тебя не понял

это к чему кого образовываь ???

например вот по тем ссылкам товарищи как то узко смотрят на происходящие вещи

эта проблема намного глубже и намного шире

и я тебе даже скажу что источники данной проблемы лежат отнють не в существующих границах РФ

а намного дальше

_________________


То, что не убьет тебя, сделает сильнее.
Читаем классику
памятка по уплате членских взносов

Кто бы Ваше образование продолжил... Вот было бы здорово.

Да я вседа рад учится. Мне не зазорно. особливо у умных и знающих людей.
Мне не влом выслушать и критику и мысли оппонета.
Беда, что свои имею...
Тут проблема у меня Гриффин...
А так обучайте. Валяйте.

_________________
Судите праведно, дабы наши виновными не оказались
Иоанн IV Грозный

Верую, чтобы понимать
Ансельм Кентерберийский

Тока не надо Солдат конспиратологии, ладно...
Проблемма не снаружи, а внутри государства. Снаружи могут ею пользоваться, это их право, как и наше пользоваться их проблеммами для своего блага.
Тут ни чего не поделаешь - жизнь.
Но "непобедимость заключена в ТЕБЕ"! Именно в тебе, а не во враге.
Потому и причины всех этих беспорядков внутри государства и власти.
Однозначно.
Проблема в образовашемся огромном идейном разрыве между народом и властью и элитой.
Проблема в том что народ не верит власти совершенно. Он слушает что ему говорит власть, а видит другое. Он слушает про борьбу с коррупцией и видит, что если кого и сажают, то мелких и не на долго, а крупных, часто отпускаю. Что можешь наваровать 100 миллионов, а тебе штраф 100 тыщь, пару лет условно и езжай, живи в своё удовольствие. Он слышит про равенство перед законом и соблюбдением его, а видит, что откупится от законо - раз плюнуть, особенно если ты состоишь в сильной диаспоре. Что пьяный прокурор или судья или дочь чиновника большого, спокойно может давить на дороге кого угодно и максимум что им светит - условный срок. Он слышит о дружбе народов, но видит, что власть просто не замечает проблеммы приехавших в города нерусских, которые ведут себя хозяевами, он слышит о русских фашистах, но видит только националисчтические и фашистские выходки кавказцев...
Народ видит, что люди во валсти домогаются её тольоко для денег им плевать на народ и государство. народ видит что предательство, особенно за деньги, уже почти норма и белыми воронами выглядят честные и принципиальные граждане, что слово патриотизм - табу у нашей власти...
И много чего народ видит...
И что это всё вина закулисы?
и я вижу и слышу и анализирую и сопосталяю и делаю выводы... Мозг у меня так работат, не могёт он не работать...

Чувствую, что образовывать и ставить на место мозги надо не только Буджум...

_________________
Судите праведно, дабы наши виновными не оказались
Иоанн IV Грозный

Верую, чтобы понимать
Ансельм Кентерберийский

Пожалуйста. Образовывайтесь Всегда рад помочь.

И поменьше высокомерия, уважаемый Хунта. Не слишком-то зазнавайтесь, а то больно падать придется.

таки никто не отрицает

это есть и это проблема которую надо решать

но это не первоисточник проблемы

возми для примера Хлопонина с его написанным в США планом переселения народов кавказа

Хлопонин чтоль решил эту тему мутить??? если кто то так считает то я могу его поздравить его оболванили

Хлопонин всего лишь исполнитель

_________________


То, что не убьет тебя, сделает сильнее.
Читаем классику
памятка по уплате членских взносов