СМИ: Оружие для ливийских повстанцев перевозили на круизных кораблях
ТРИПОЛИ, 19 июля. Арсенал, предназначавшийся повстанцам, воюющим с ливийским лидером Муаммаром Каддафи, перевозили на пассажирских круизных кораблях в мае этого года. Об этом, как сообщает InoPressa, пишет издание La Repubblica.
«Кому были переданы ракеты, реактивные снаряды и автоматы Калашникова, перевозившиеся на двух пассажирских кораблях с Сардинии в Чивитавеккья? Где оказался макси-арсенал, хранившийся в подземных бункерах в Сан-Стефано, на архипелаге Маддалена? Был ли он передан ливийским повстанцам, выступающим против Каддафи? Об этом мы узнаем не скоро: после начала расследования ВМС Италии уведомили суд о том, что они не могут раскрыть детали, поскольку Совет министров распространил на это дело государственную тайну», — пишет издание.
По информации газеты, речь идет о 30 тыс. автоматов, 32 млн патронов к АК-47, 400 ракетах «Фагот» «земля-воздух», 5 тыс. реактивных снарядов.
«Все они в свое время были произведены в СССР, экспортировались олигархом Жуковым, были конфискованы силами НАТО в 1994 году, — пишет газета. — Сценарий недавнего прошлого: война на Балканах, в районе Отранто остановлено грузовое судно Jadran Express, направлявшееся в Хорватию с грузом оружия».
Однако, продолжает издание, позднее арсенал был сначала вывезен круизными кораблями по маршруту Маддалена — Палау, а потом Олбия — Чивитавеккья.
«Неизвестно, каким образом обеспечивалась безопасность. По запросу трех депутатов итальянского парламента были заслушаны министры обороны и иностранных дел. Иными словами, история обретает очертания международного детектива», — пишет автор статьи.
Спустя некоторое время выяснилось, что перевозка оружия обошлась в менее чем 2 тыс. евро вместо 25-30 тыс., если бы груз транспортировался на военном корабле.
В то же время, отмечает газета, ВМС продолжают настаивать на том, что на борту двух пассажирских судов не было взрывчатых веществ. Между тем прокуратура выяснила, что ракеты, реактивные снаряды и автоматы Калашникова должны были быть уничтожены еще в 2006 году.
«Но деньги на уничтожение были найдены лишь пару месяцев назад. Неизвестно, все ли оружие, изъятое у Жукова, находилось в четырех контейнерах, которые были переправлены из Маддалены в Чивитавеккья. Можно предположить, что в прошлом были и другие экспедиции. Но среди всех возникших в связи с этой историей проблем, одна требует обязательного решения: установить, что находилось в трюмах двух круизных кораблей. Благодаря ответу на этот вопрос появится возможность узнать, подвергалась ли опасности и в какой степени жизнь пассажиров», — пишет автор статьи.
Напомним, ранее французская газета Figaro сообщала, что Франция тайно вооружает берберские племена, населяющие горы Нафуса южнее Триполи. По данным издания, французские ВВС сбросили на парашютах грузы, которые состояли из гранатометов, противотанковых управляемых ракет, пулеметов и автоматов.
Позднее французское военное командование подтвердило факт предоставления оружия ливийским повстанцам. Оружие было сброшено с воздуха в июне и предназначалось для оказания сопротивления силам под коммандованием полковника Каддафи. Представитель французского Генштаба полковник Тьерри Буркхард подтвердил факт «парашютных поставок», но уточнил, что они ограничиваются легким вооружением и боеприпасами.
Как сообщал «Росбалт», Франция стала первой страной НАТО, признавшей, что поставляет ливийским мятежникам вооружение.
http://www.rosbalt.ru/main/2011/07/19/870745.htmlКаддафи скорее станет мучеником, чем приедет в Россию
Министр иностранных дел заявил, что мы не готовы принять ливийского лидера
Россия не примет у себя Каддафи в случае его отставки, заявил 18 июля министр иностранных дел России Сергей Лавров.
— Вряд ли полковник когда-либо обратится к нам или к любой другой крупной державе в поисках убежища, — сказал «Известиям» главный научный сотрудник Института международной экономики и международных отношений (ИМЭМО) Георгий Мирский. По его словам, обычно для подобных целей выбираются страны помельче.
Стоит вспомнить хотя бы последнего иранского шаха, которого США не приняли после революции 1979 года и он вынужден был скитаться по миру. Так что если Каддафи и будет искать, где бы провести остаток дней, то, скорее всего, это будет какая-то из стран Африки. Тем более что Ливия оказывала значительную помощь многим государствам на этом континенте.
Но главное — Каддафи и не ищет сейчас никакого убежища. Более того, он уже говорил, что «мученичество — лучшая капитуляция». Однако Россия поспешила заявить, что не примет ливийского лидера. Создается впечатление, что Москва пытается решать проблемы прежде, чем они возникнут, считает Георгий Мирский.
Также Сергей Лавров отметил, что Россия не признает Переходный национальный совет (ПНС) Ливии, сформированный противниками правящего режима, в качестве единственного законного представителя ливийского народа. Такое предложение, кстати, было сформулировано на встрече Контактной группы по Ливии в Стамбуле. По словам главы МИДа, Россия готова признать совет как одну из сторон на переговорах. «ПНС — марионеточная организация, она не в состоянии существовать без внешней поддержки, и признавать ее как представителя всей Ливии было бы неправомерно», — говорит специалист петербургского Центра изучения современного Ближнего Востока Гумер Исаев.
«Запад признает Бенгази. Россия же старается быть над схваткой, поэтому говорит о двух сторонах на переговорах. Однако вряд ли хоть кто-то в Ливии это оценит. Каддафи скажет, что Москва признала его противников, а в Бенгази — что мы не признаем их в полной мере, в отличие от Запада», — считает Мирский.
http://www.izvestia.ru/news/494947Межуев: РФ может представить план урегулирования в Ливии
Самая приемлемая позиция для России в нынешней ситуации с Ливией – представить определённый план урегулирования в этой стране, считает шеф-редактор издания «Русский Журнал» Борис Межуев.
«Даже сейчас Россия может выразить чёткую позицию по происходящему в Ливии. Представить, скажем, план урегулирования, в котором будут прописываться гарантии безопасности для семьи Каддафи», - отметил Межуев в беседе с «Актуальными комментариями».
По его словам, если этот план не будет принят, то Россия должна «отойти и сказать, чтобы Запад разбирался сам». «Если этот план не будет принят западными и европейскими партнерами, тогда уже никого не надо уговаривать. В Ливии ситуация достигла той степени кипения, когда можно просто сформулировать план, определить, какое место Россия хотела бы видеть в происходящем процессе, и отойти в сторону», - считает политолог.
Межуев рассказал о статье известного американского политолога Джорджа Фридмана, в которой тот отмечает, что главной помехой для разрядки ситуации в Ливии является всевластие таких организаций, как Международный уголовный суд Гааги. «Любой диктатор или военный лидер, который отходит от власти, независимо от предоставляемых ему гарантий, неизменно отправляется в известное учреждение, притом на всю жизнь и без права апелляции. На мой взгляд, статья Фридмана свидетельствует, что на Западе появляются трезвые голоса, так как мнимая власть права (суда) – это фактически власть мести», - заявил эксперт.
В связи с этим главная задача России при урегулировании ситуации в Ливии – «настаивать на соблюдении определенных правовых норм», отметил Борис Межуев.
http://actualcomment.ru/news/27667/МОЖЕТ КТО-НИБУДЬ ОСТАНОВИТЬ «ВОЕННУЮ ПОХОТЬ» БИЛЬДЕРБЕРГСКОГО КЛУБА?: МНЕНИЕ
ИА REX публикует отрывок статьи известного американского журналиста Джеймса Такера-младшего об интересах США в Ливии.
Барак Обама заявил, что США в Ливии «не воюют», потому что только бомбят. Если это так, то и нападение японцев на Перл-Харбор 7 декабря 1941 года было не «войной», потому что Япония не высадила своих солдат в Америке.
Сегодня уже не секрет, что президент Франклин Д. Рузвельт спровоцировал японцев на атаку Перл-Харбор, чтобы иметь повод ввести США во вторую мировую войну. Война помогла окончательно покончить с Великой Депрессией. 12 миллионов человек получили работу «с оружием», и еще многие миллионы стали производить танки, джипы, самолеты, бомбы, пули, штыки и другие военные материалы. Параллельно такие вещи приносят ощутимую пользу некоторым закрытым группам, активно вкладывающим средства в производство товаров для убийства людей, — типа Бильдербергского клуба.
«Американцы покупают войны, как дети едят конфету», — шутил Генри Киссинджер, долгое время бывший ярчайшей звездой Бильдерберга. И сегодня, по словам моего источника из самого клуба, который не подводил меня никогда, «Конечно, Baracky [президент Обама] обязан публично показывать, что войны не хочет, но мы-то хотим».
Однако, сейчас Бильдербергский клуб откровенно взволнован. Его кампания по расширению вторжения в Ливию с переводом ее в большое кровопролитие на Ближнем Востоке сталкивается с трудными препятствиями. Заявление Обамы о том, что вторжение в Ливию не «война», сделанное, чтобы обойти Закон «О военных полномочиях» и оставить Конгресс в стороне от принятия решений, столкнулась с отпором обеих фракций.
Спикер Палаты представителей Джон Бонер угрожает отказать в средствах на войну, и при желании, Конгресс мог бы принять меры, в любой момент: «Мы атакуем вовсю, мы тратим 10 миллионов долларов в день. Мы участвуем в бомбежках войск Qadaffi. Так что все эти отговорки не проходят».
Сенатор Джим Уэбб (D-Va.), ветеран, член комитета по вооруженным силам, откровенно издевается над заявлениями о «не в состоянии войны». По его словам, сказанным репортеру Associated Press, «Потратить миллиард долларов и бомбить живых людей? О, мне так кажется, что это военные действия».
«Заявление о том, что „это не война“ — оскорбления нашего интеллекта», — сказал конгрессмен Том Руни (R-Fla.). «Я не буду стоять за этого человека, и ни один из моих избирателей тоже не будет».
Наконец, сенатор Боб Коркер (R-Tenn.) назвал заявление о «не войне» «на самом деле, совершенно странными».
Источник: americanfreepress Автор: Джеймс П. Такер-младший
Перевод Льва Вершинина
Комментарий Льва Вершинина:
Этот материал интересен, в основном, несколькими короткими фразами (какими, поймете сами) и личностью автора. Джеймс П. Такер-младший — один из старейшин американской журналистики. Сын Джеймса П. Такера, одного из величайших спортивных репортёров в истории США, он в своё время достойно продолжал дело отца, заработав звание «создателя авторитетов». Перед ним заискивали звезды бейсбола, бокса, баскетбола и крикета, на него молилась публика, а интерес к политике, писать о которой ему нравилось больше, считался чем-то вроде невинного хобби. Правда, и политические его колонки, — в меру консервативные, очень «одноэтажно-американские», — были интересны, имели аудиторию и приносили премии, но как бы сбоку.
А в 1975-м случился резкий разворот. После «Уотергейта», заинтересовавшись не внешней стороной, а внутренним содержанием скандала, м-р Такер, чего от него никто не ждал, с головой ушёл в исследование «тайного мира», сделав основным объектом изучения деятельность Бильдербергского клуба. Естественно, тут же был ославлен как «конспиролог», «теоретик заговора» и «несерьёзный человек», однако не отступил, а продолжал трудолюбиво рыть землю, набирая знакомства и расширяя сеть информаторов. И в 2005-м, после публикации ставших сенсацией «Бильдербергских дневников Джима Такера за четверть века», а затем и фильма по мотивам книги, делать вид, что чем бы дитя ни тешилось стало невозможно. На сегодняшний день м-р Такер считается одним из ведущих специалистов по «теневому правительству мира», знающим о нём всё, что можно знать, его называют «старейшиной охотников за тенью» и его выступления на Канале Алекса Джонса собирают аудиторию, которой завидуют ведущие шоумены США. К огромному сожалению, предлагаемый материал — всего лишь краткий дайжест огромной статьи, посвящённой «бильдербергскому интересу» в ливийском сюжете, причинам, по которым Обаме некуда отступать и роли в развитии событий госпожи Клинтон. Саму статью я, увы, не нашёл, так что пока удовлетворимся тем, что есть...
http://www.iarex.ru/news/17674.htmlВерьте: вскоре Каддафи падет ("The Financial Times", Великобритания)
Бернар-Анри Леви (Bernard-Henri Lévy)
Я только что вернулся из гористой местности Джебель-Нафуса на северо-западе Ливии, которая представляет собой третий, после Мисураты на востоке и Бреги на крайнем востоке страны, фронт войны в Ливии. То, что я увидел, заставляет меня еще категоричнее оспаривать пораженческие заявления, звучащие в последние недели в Вашингтоне, Лондоне и Париже.
Нам, например, говорят, что армия повстанцев неорганизованна, плохо подготовлена к боевым действиям, недисциплинированна. На гуалишском фронте, являющемся первой линией наступления на войска Муаммара Каддафи, я собственными глазами видел нечто противоположное: около пятидесяти хорошо обученных бойцов под командованием бывших армейских офицеров, перешедших на сторону повстанцев, которые гордятся тем, что за 10 дней им удалось продвинуться на 60 км. Одним словом, это вовсе не трясина.
Пораженцы также говорят нам о том, что эти бойцы видят не дальше околицы своих деревень и неспособны к физическому и политическому единству, которое могло бы привести к взятию Триполи. Однако и среди арабов, и среди берберов видишь и слышишь нечто иное: восстание, цель которого – Триполи; лидеров кланов, для которых единство Ливии стало императивом; офицеры, прекрасно сознающие, что эта цель достижима только в условиях тесной координации с оперативным командованием НАТО. Это тоже не имеет ничего общего с беспорядком, импровизацией и «клановым мышлением», о которых нам постоянно твердят.
Немало тревог выражено по поводу качества оружия повстанцев и несоразмерности сил, якобы являющейся следствием этого. Вероятно, им не хватает тяжелого вооружения, необходимого в том случае, если они намерены отправиться в поход на столицу. Видимо, НАТО должна ответить на их просьбы о бомбежке ряда позиций, с которых артиллерия противника продолжает обстреливать мирных жителей. Но после доставки нескольких десятков тонн оружия, особенно из Франции, ситуация начала меняться к лучшему.
Силы полковника Каддафи называют армией, «способной к сопротивлению» - внимание – коалиции. Использование прекрасного слова «сопротивление» применительно к шайке загнанного в угол тирана кажется мне преступлением против здравого смысла, особенно, когда мы слышим о том, что этот тиран обладает грязным оружием par excellence – напалмом. Кроме того, в Зинтане мне удалось побывать в медресе, превращенном в военную тюрьму, а также в больничной палате с ранеными пленными.
Там мы собрали два типа рассказов очевидцев: истории наемников из Нигера, Мали и Судана, а затем – рассказ ливийского артиллериста, который поведал о том, как некоторые из его товарищей остаются на позициях только потому, что знают, что при малейшей попытке к бегству им будут стрелять в спину. Действительно ли это та «верная» армия, готовая умереть за своего «Вождя»?
Одним словом, я решительно не понимаю разочарованный тон комментаторов, которым 42 года диктатуры никогда не казались слишком долгим сроком, но сто или около того дней освобождения представляются бесконечными. Еще меньше я понимаю постоянные призывы к «политическим переговорам», являющимся единственным средством, которое поможет нам выбраться из «трясины», в которую нас якобы затащили Дэвид Кэмерон и Николя Саркози. Существует только одно «политическое решение» кризиса, начавшегося с наступления режима на собственный народ: это уход полковника Каддафи, и я чувствую, что мы к нему близки.
Но что для этого нужно сделать? Имеются три условия успеха. Во-первых, французы и британцы должны не поддаваться на угрозы и продолжать идти по выбранному пути. Эта война, направленная против диктатора, который пообещал утопить свой народ «в реках крови», является справедливой. Во-вторых, Вашингтон, даже если он свертывает свое участие и передает ответственность за основную часть операций европейским союзникам, не должен заниматься самобичеванием, оценивая нынешнюю войну в Ливии в том же неодобрительном свете, что и абсурдную иракскую войну. Война в Ираке была основана на лжи правительства (пресловутое так и не материализовавшееся «оружие массового поражения») – ничего подобного в случае Ливии нет. Война в Ираке была войной мести – ее нельзя сравнивать с ливийской. Иракская война велась в духе своеобразного демократического мессианизма, исходящего из того, что демократию можно внедрить извне – в Ливии мы опираемся на требования демократии, исходящие не просто изнутри, но из глубин общества.
В-третьих, важно, чтобы международное сообщество не допустило возникновения вокруг полковника Каддафи ореола «героя-одиночки», мужественно противостоящего всем. Мы не должны забывать о тех страданиях, которые он причинил собственному народу, и о том, что в первый день интервенции он пригрозил ответить на авиаудары ударами по нашим гражданским самолетам.
Полковник Каддафи не изменился. Он не перестал быть экстравагантным, но кровавым тираном – и останется им, если мы не переломим ситуацию.
Бернар Анри-Леви – философ, своей поддержкой повстанцев способствовавший принятию решения о начале интервенции
http://rus.ruvr.ru/2011/07/19/53427286.htmlНАТО воюет в Ливии с памятниками древности
Под шумок войны с Каддафи Запад продолжает старую традицию по разграблению археологических памятников мирового значения. Так было при оккупации Египта, Индии и Китая в XIX веке и то же самое наблюдалось совсем недавно в Ираке.
Похоже, что судьба уничтоженных древностей Шумера и Вавилона угрожает и древним городам на территории Ливии. На днях ливийское правительство обратилось за содействием к правительству Египта, чтобы оно перекрыло пути контрабанды древних сокровищ из городов Береника и Шаххата (Сирена), находящихся на востоке страны, а также других древнеримских и древнегреческих городов, временно находящихся в руках мятежников.
В распоряжении ливийских властей оказались данные о том, как мятежники разворовывают мраморные статуи, колонны, мозаику и прочие античные артефакты, а то, что не могут увезти, взрывают.
Судя по всему, египетские власти стали принимать меры против расхитителей древностей. Впрочем, пока точно неизвестно, насколько они эффективны и в каком состоянии находятся попавшие в руки мятежников музеи. Как до конца не ясно и то, сколько ценностей за это время удалось вывезти на Запад из Бенгази по морю.
От рук мятежников также пострадали заложенные еще финикийцами древние города Абротон (Сабрата или Сабрафа) и Лептис Магна на западе страны.
Ведь те же города Сабрафа и Лептис Магна, возраст которых превышает 2500 лет, были включены ЮНЕСКО в список наиболее важных городов. И это не случайно. Возраст некоторых строений, например, Сирены — Храма Аполлона, приближается к трем тысячам лет. По сути, эти города представляют собой огромные музеи под открытым небом, и поэтому эвакуировать большую часть ценностей не представлялось возможным. И хотя мятежники там были совсем немного времени, за это время они успели там проявить себя во всей красе.
Сильно пострадали хранившиеся в отдельных зданиях богатые коллекции древнего стекла и монет. Не ясна также судьба знаменитых древнеримских фресок Лептис Магна, обнаруженных здесь несколькими годами ранее. По оценке экспертов, по своей художественной ценности они не уступали фрескам Помпеи.
Под угрозой разрушения находятся и другие бесценные археологические памятники. Речь, например, идет о находящейся в глубине Сахары столице древнего государства Гарамантиды Герме, и Гате, где можно было увидеть наскальные рисунки и надписи древних людей.
Но в любом случае, даже при самом оптимистичном варианте развития событий, многого уже не вернуть. Война за "демократизацию ливийского народа" обернулась варварским уничтожением памятников мирового значения.
Откреститься от действий этих вандалов ХХI века США и странам ЕС не удастся. Как известно, "мы в ответе за тех, кого приручили". И это напрямую относится к заигрываниям Запада с ливийскими повстанцами. Они направляют их действия, и они признали их легитимной силой, так что им и нести ответственность за происходящее. По крайней мере, именно под прикрытием натовской авиации мятежники заезжали сюда на грузовиках, на которые спешно грузили "трофеи".
Кроме того, судя по поступающим данным и полученным урокам в Ираке, львиная доля скупщиков ливийского краденого находится на Западе. По крайней мере, до сих пор всплывают подробности того, как американские спецназовцы грабили иракские музеи и перепродавали вавилонские и шумерские древности западным ценителям античности в частные коллекции.
В своем комментарии "Правде.Ру" Николай Соллогубовский, представитель Комитета солидарности с народами Ливии и Сирии, регулярно посещающий ливийскую территорию, заявил:
"Я уверен, что грабеж древних артефактов идет целенаправленно, по заказу западных коллекционеров древностей. Так было и в случае с тем же Бен Али, и поэтому у меня есть серьезные опасения, что ту же Кирьяну, находящуюся в окрестностях Бенгази, ожидает судьба расхищенных американцами вавилонских ценностей. Те памятники, что находятся в Киренаике, беспощадно грабятся. Если при Каддафи все эти древности тщательно охранялись во имя всего человечества, то теперь из-за действий НАТО им грозит гибель. Но на Западе об этом очень не любят говорить".
Впрочем, в разрушении некоторых древних городов преуспели и сами натовцы. Взять, к примеру, находящийся в Феццане город Себха, в котором под предлогом уничтожения армейских складов Каддафи был сильно разрушен древний форт и другие постройки.
Разумеется, при налетах авиации альянса пострадали археологические памятники и в самом Триполи. Речь идет как о древних постройках, связанных со временами финикийцев, Карфагена и Древнего Рима, так и о мечетях, включая знаменитую Аль-Джами, возведенную еще в 1640 году.
Впрочем, руководство альянса этим не особенно терзается. Еще в начале кампании оно предупреждало о том, что не остановится перед нанесением ударов даже по древним городам, где могут укрываться военные объекты Каддафи. Впрочем, до начала войны туристы ничего такого там не видели, поскольку никаких воинских складов и мест расположения сил Полковника там не было. Полагать всерьез, будто Каддафи там оборудовал в считаные дни стратегически важные военные базы, было бы просто смешно.
http://www.pravda.ru/world/restofworld/ ... rtefakt-0/Почему берберы и бедуины тоже воюют против Каддафи
Корреспонденты «Известий» побывали в западной Ливии, где возникла самая сложная военная ситуация
Места тут дикие. В отличие от цивилизованных Мисураты и Бенгази, где все хотят, «чтобы было как в Европе», здесь большую роль играют межплеменные отношения.
Зинтан — это девять огромных бедуинских семей, в далеком 1969 году они поддержали Каддафи, и им была обещана определенная доля власти. Обещания не были выполнены, и уже в середине 1970-х Зинтан восстал. Восстание подавили, но полностью искоренить фронду лидер ливийской революции так и не смог. И когда в этом феврале забурлил восток, запад принял эстафету.
Местные власти поначалу колебались, то снимая в здании администрации портреты Каддафи, то вновь вывешивая. Но в первые дни мятежа зинтанская молодежь спалила здание полиции. Затем в соседнем Гарьяне мятежники стали грабить склады с оружием — охраняли их тоже зинтанцы. Охрану сменили, и однажды по толпе, растаскивающей «калаши», дали очередь, пролилась первая кровь. В ответ зинтанцы организовали налет на пост полиции и полностью его вырезали. После этого остановить мятеж переговорами уже было невозможно.
Зинтанских бедуинов поддержали берберы из соседних городов. Они давно и безрезультатно добивались автономии, и у них тоже накопилось недовольство. Их города — просто россыпь небольших домов среди каменистых выжженных холмов. За них и идут ожесточенные бои. Повстанцы медленно теснят силы Каддафи. Тут нет полутонов, как на востоке Ливии, тут все черно-белое: кто не с нами — тот против нас.
Городок Ауния, жителей которого называют машеши (пришельцы), отказался поддержать восставших против Каддафи. Полковник переселил их сюда лет 20 назад с южных регионов, и те были благодарны ему. А зинтанцы считают, что у них отобраны их исконные земли.
В Аунии среди лояльных машеши стояли части каддафистской милиции. Теперь нет больше городка Ауния. Сначала город бомбила натовская авиация, потом пошли вперед повстанцы. То, что осталось после авиаударов, они просто сожгли, и ни один машеши не рискнул остаться под их властью. Машеши бежали на юг, откуда когда-то и пришли. Примерно так же сложилась судьба городов Яфрана и Риайны.
Здесь, в западной Ливии, не хватает питьевой воды и еды, которую доставляют караванами из Туниса и по воздуху. Здесь бензин на заправках выдают по записке из повстанческого штаба. Здесь прямые участки шоссе оборудованы как взлетно-посадочные полосы, способные принять грузовые «Аны».
Здесь нет никакой бюрократии. В штабе повстанцев только изумились — что здесь делают русские, «вы же друзья Каддафи»?! Тем не менее приставили к нам переводчика, который говорил скорее на ломанном украинском, чем на русском. Уже на второй день он организовал нам визит на фронт, посадил в машину к парню по имени Хишам, но сам с нами не поехал. Уже в дороге мы выяснили, что едем отбивать у каддафистов города Кекли и Гуалиш.
Военный поход скорее напоминал сборы на большую деревенскую драку. В окрестности Кекли стекались отряды ребят, явно хорошо друг друга знавших. Кто-то вместе учился, кто-то работал, кто-то приходился кому-то родственником. В итоге собралась толпа, человек 300. Потом появилось с полдюжины «ливийских тачанок» (пикапов с крупнокалиберными пулеметами) и «тяжелая артиллерия» — грузовичок, из кузова которого торчала ракетно-пусковая система, снятая с французского «Миража».
Никакого единого командования мы не увидели, тем не менее каждый точно понимал, что надо делать. «Пехота» рассыпалась по холмам и стала сжимать полукольцо вокруг Кекли, тачанки пятились задним ходом по петляющей дороге обрушивая шквал огня на блокпосты каддафистов. Те пытались отстреливаться, но всякий раз оказывались в окружении. На всех высотках вокруг уже сидели автоматчики и снайперы, поливая очередями гвардейцев Каддафи со всех сторон.
Повстанцев пытались сбить с холмов минометным огнем, но они быстро перемещались. А когда вычисляли минометную батарею, на холмы вползала «тяжелая артиллерия». После ракетного залпа минометы замолкали. Судя по четкости, с которой повстанцы действовали, с ним хорошо поработали инструкторы, обучив тактике в горной местности.
К обеду дело дошло до городских боев, и Кекли быстро перешел к повстанцам. Все убитые каддафисты были молодыми чернокожими африканцами. Привезший нас сюда Хишам застрелил из снайперской винтовки пулеметчика и чуть ли не за руку притащил показывать его, повторяя много раз «муртазак» (наемник) и «Мали». Пуля вошла чернокожему парню в шею, кровь еще не свернулась и сверкала на солнце алыми переливами. Три минуты назад его пулемет выбивал фонтанчики каменной пыли из пропеченной земли буквально в трех метрах перед нами.
До самой темноты повстанцы пробивались с боями по дороге. Гуалиш, от которого до Триполи километров 100, взяли уже когда стемнело. Цену этого похода мы узнали лишь на следующий день, вернувшись в Зинтан и зайдя в госпиталь.
В морге лежали восемь повстанцев, в палатах — 15 раненных. «Все зинтанцы, — ворчал наш провожатый, — из других городов людей сражаться с Каддафи вчера так и не прибыло». Я вспомнил абзац из школьного учебника истории, о том, что, отбиваясь от татаро-монголов, русские не чувствовали себя единым народом и каждый защищал лишь свой город, не приходя на помощь к соседям
В отдельной палате с охраной на входе лежали пятеро раненных пленных. Нас туда пустили, предупредив, что пленных можно фотографировать только на тех же условиях, что и раненных повстанцев, то есть с их согласия. Согласие дал только один, армейский офицер Салах Маргини. У него одна пуля раздробила колено, вторая пробила мочевой пузырь. Вечером его должны были прооперировать.
Он не наемник, родился в Триполи. Судя по лицам, остальные в этой палате тоже местные арабы. Раньше нам уже говорили, что к местным, попавшим в плен, относятся довольно мягко, в отличии от наемников. Судя по тому, что чернокожих в этой палате не было, они просто не доживают до момента, когда могут попасть в руки врачей
Кстати, убитых наемников ливийцы аккуратно накрывают одеялами, никак не демонстрируют своего к ним негативного отношения и стараются как можно быстрее доставить в морозильник при госпитале. Этим цивилизованная война выгодно отличается от войны скажем, в Южной Осетии трехлетней давности, где трупы грузинских солдат валялись сутками, а местные женщины приходили их оплевывать
Врачи, кстати, здесь почти все русскоговорящие, 14 медиков с Украины работают в зинтанском госпитале. Разумеется, к раненным они относятся гуманно, не деля их на каддафистов и повстанцев. Тем более что сами медики готовы быть лояльными любому режиму
Наталья работает здесь терапевтом. Она рассказывает, что раньше тех и этих раненных держали даже в одних палатах, пока брат убитого повстанца не застрелил попавшего в плен убийцу прямо на больничной
— Самое обидное, что того только привезли с операционной, нам его удалось спасти, — вспоминает Наталья, — но это был единственный случай реальной расправы над пленными, а так бывает, что местные медсестры повесят перед койкой подстреленного пленника революционный триколор, мол, смотри гад, мучайся, просто дети какие-то.
Охраной раненных каддафистов занимается старый Мусбах Тархуни, колоритный дедушка с пышной седой бородой. Он прославился тем, что во время боев за Зинтан «в одиночку ходил на танк с гранатометом». Старик известен и особым благородством. Врачи рассказывают, что он носит из дома пленным чистую одежду. Был случай, когда он выдавал молоденького солдатика с перебитой осколком ногой за своего племянника-повстанца, чтобы тому сделали сложную операцию в частной клинике. Такие операции оплачивают европейские фонды, но только противникам Каддафи.
Врачи здесь цари и боги, но это теперь.
— Десять лет назад, когда мы тут только появились, в нас могли картофелиной на улице запустить, за то, что мы одеты не по-исламски, теперь привыкли, говорят, что давно считают зинтанцами, а когда все это началось, буквально умоляли, чтоб мы не бежали отсюда, — вспоминает Наталья.
Во время самых больших боев на двух хирургов иной раз приходилось по 60 раненных в день, и они справлялись. Никто не имел опыта работы с осколочными и пулевыми ранениями, но они научились делать то, о чем знали лишь по учебникам. В свободное время они просиживают в интернет-кафе — «из Туниса идут медикаменты с документацией, на французском, приходится на ходу выяснять, что к чему».
Трудно поверить, но украинские медики и сейчас ездят из Зинтана в Триполи за покупками. И на повстанческих постах, и на каддафистских им отдают честь. Они могут потребовать от местных шейхов закрасить на заборе госпиталя всю революционную символику, или запретить загонять военную технику в госпитальный двор во время обстрела «Градами». Диалоги жесткие.
— В хотите, чтобы нас начали бомбить?
— Ну пусть хотя бы люди отсидятся у вас.
— Люди пусть будут, но прекратите держать боеприпасы на аптечном складе.
— Откуда вы знаете про склад?
— Это не важно, а важно то, что раз знаем мы, могут знать и каддафисты.
Главари зинтанского восстания ворчат, но подчиняются. Мы собрались с медиками в госпитале в одном из коттеджей, которые предоставляются местными властями иностранным докторам. Я расспрашиваю их обо всем, что было до и после февраля.
— Вам при Каддафи было хорошо?
— Хорошо.
— А если его свергнут, останетесь?
— Останемся.
— А что изменится, если его свергнут?
— Станет хуже.
— Так зачем же останетесь?
— Да ведь не только они нас своими считают, мы их тоже.
Вход
FAQ
Поиск
