История собораНикольский кафедральный собор — единственное храмовое здание, уцелевшее в период социалистических преобразований. В екатерининскую эпоху в Дмитриевске (так в XVIII веке назывался наш город) было три храма и все каменные. В 1773 г. после бывшего морового поветрия (чумы 1771–1772 годов), запрещено было по причине заразы, хоронить при церквях умерших, уничтожен «убогий дом» и под кладбище было отведено особое место, на котором 22 марта 1775 г. «при городе на выгонной земле», отстроена и освящена Никольская церковь. Первоначально она была деревянной, в 1824–1825 годах тщанием горожан перестроена в каменную. Храм был однокупольный, высота алтаря — 5 метров, купольная часть высотой 13 метров, общая площадь — 339 кв.м., вместимость — 800 человек. Богослужения совершались трехштатным причтом.
В начале XX века задумано было перестроить храм. В 1909 году архитектор Петропавловский разработал проект нового храма. Но пока собирали средства на строительство церкви, началась Первая мировая война. Проект остался неосуществленным.
Никольский храм был закрыт в 1933 году. Более десяти лет здесь размещался хозяйственный склад.
Только в 1944 г. по ходатайству верующих г. Камышина Совет по делам Русской Православной Церкви при СНК СССР 24 марта 1944 года решил, а СНК СССР 20 мая 1944 г. одобрил решение об открытии храма в г. Камышине. О том, как претворялось в жизнь это решение, стало известно из воспоминаний Ильи Николаевича Никитина, председателя церковного совета Никольского храма в 1944 г.
В сорок четвёртом Илье Николаевичу Никитину было уже 76 лет. Неожиданно его вызвали в горсовет, где, как он пишет, «…секретарь горисполкома Пётр Павлович Петров объявляет мне, что вызвал меня по делу открытия церкви в Камышине. При этом прочитал мне распоряжение Правительства…». Автор рукописи рассказывает, что он усиленно отказывался возглавить порученное Советской властью дело. Ведь он стар, немощен, болен ревматизмом, а кругом война, голод, дефицит стройматериалов. К тому же люди боятся открыто исповедовать религию, отчего и помогать не захотят. Однако именно кандидатура Никитина устраивала горсовет.
А сам Илья Николаевич горячо желал открытия в нашем городе церкви. Трудно было неимоверно. Епархиальное управление в Саратове только ещё создавалось и особой помощи оказать не могло. Денег на строительство не было. Необходимые для официального создания общины 20 человек никак не набирались. Священнослужителей не было. Не было даже кружки для пожертвований. Церковную утварь и облачения для священников тоже предстояло где-то найти. Икон и богослужебных книг не было. Рабочих найти — проблема. Стройматериалы отыскать ещё сложнее. Но главное — храм. Здание Никольской церкви выглядело убого. Штукатурка почти везде обрушилась, обнажив кирпичную кладку колонн и стен. Колокольню сломали ещё до войны. Все окна без стёкол. Кровля проржавела.
Но ещё более жуткую картину представлял собой интерьер храма. Там — полнейшие разорение и запустение. Стены голые. Живописные фрески церковного купола испорчены. Изрешечена пулями художественная роспись. Особенно пострадала фреска «Перенесение мощей святителя Николая Чудотворца». В церкви находилось около 300 бочек с хлорной известью, некоторые из них были перевёрнуты, содержимое рассыпано по полу. Кругом паутина, затхлость, летали воробьи, гулял ветер. Не было ни алтаря в храме, ни престола, ни иконостаса. Отчаяние и горечь. И тогда Никитин решил, что это Сам Господь выбрал его, немощного старика, осилить святое дело. И он, что называется, засучил рукава.
Собрали общину, оформили документы. Народ жертвовал деньги, но только в городе. В районе собирать пожертвования не разрешалось. Главными помощниками Ильи Николаевича стали Владимир Захарович Сальников и Сергей Семенович Осипов — тоже престарелые, но весьма активные люди, которые и в строительстве разбирались, и своими руками много чего умели.
Иконостас делали из фанеры: другого материала в военное время было не достать. Исполком отпустил полтонны мела и тонну извёстки. За побелку община заплатила 8 000 рублей, за фанеру — 12 000. На 26 000 рублей купили свечей. Машин и лошадей не было — все стройматериалы переносили на себе. Подрядчики неохотно соглашались идти на строительство церкви. Оплату рабочие просили водкой или наличными, но чтоб без налога. Никто не хотел продавать общине материалы. Цены для церкви установили выше обычного. Приходилось разъяснять и подрядчикам, и торговцам, что всё это делается с разрешения правительства.
Иконы, хоругви и церковную утварь собирали по всему району. Ездили в Николаевку и Рыбинку. Нашли и облачение для священников. 5 августа приехал священник Александр Любимов.
13 октября, накануне праздника Покрова Пресвятой Богородицы, в обновленном Никольском храме впервые состоялось богослужение. Официальное же освящение церкви произошло лишь 30 декабря 1944 года.
Немало испытаний Никольскому приходу принесла новая волна гонений на Церковь в хрущевское время. Местные власти не разрешали церковной общине вести строительство и заниматься хозяйственной деятельностью. Исполком городского Совета ограничивал использование средств прихода: пожертвованные верующими на храм, они не могли всецело ему принадлежать. А петь в церковном хоре дозволялось только тем, кто соглашался исполнять советские песни в хоре городского отдела культуры.
В 1950 — 1970-х годах на территории Сталинградской (позднее Волгоградской) области было всего два действующих православных храма. Один — на юге, в самом областном центре, а второй — на севере, в Камышине.
В те времена Никольская церковь собирала по праздникам не только камышан, но и множество верующих, съезжавшихся из ближайших районов области. На Рождество жители соседнего Николаевска приходили в храм, преодолевая пешком несколько километров по льду замерзшей Волги. А на Пасху николаевцы обязательно приезжали на речном трамвайчике. Прибывали верующие из Ольховского, Котовского, Руднянского районов. В пасхальную ночь Никольский храм не мог вместить молящихся. Милиция не пускала в церковь молодёжь. Тех, кто осмеливался проникнуть в храм и участвовать в Крестном ходе, выводили на улицу, сажали в грузовик и отвозили на 13-й километр волгоградской дороги, откуда молодые люди до утра возвращались в город пешком. Для того чтобы отвлечь молодёжь от Крестного хода, на территории городского парка по соседству с Никольским храмом выстроили танцевальную площадку, где в пасхальную ночь дольше обычного звучала эстрадная музыка.
На рубеже 50 — 60-х годов XX века здесь служил диаконом легендарный отец Всеволод Васильцев, ставший позднее одним из иерархов Русской Православной Церкви, а именно архиепископом Кировоградским и Александрийским Василием.
Священник Иоанн Матвиенко (слева) с прихожанами, 1965 г.
С 1965 по 2000 годы успешно руководил приходом протоиерей Иоанн Матвиенко. Построить колокольню стало возможно только в 1980 году. Всего за два месяца возведена была трехярусная колокольня и лишь осенью 1984 г. из Москвы получено разрешение осуществлять колокольный звон. На Пасху 1985 года, впервые за много лет, над городом раздался праздничный перезвон к радости всех православных камышан.
В 1988 году московские художники Михаил Наумов, Андрей Козлов и Владимир Полуэктов украсили вновь пристроенные боковые приделы храма росписями, посвящёнными Тысячелетию Крещения Руси и новопрославленным святым.
Сегодня бывшая кладбищенская церковь, самая маленькая в дореволюционном Камышине, стала кафедральным собором города. Её настоятелем является Владыка Герман, митрополит Волгоградский и Камышинский. Все заботы о храме и приходе возложены на старшего священника, отца Алексия Кузнецова, который занимает в Камышине весьма активную позицию и пользуется большим авторитетом не только среди прихожан, но и в администрации города, у местной общественности.
nikolasobor.ru