Слушая крики о цензуре, которая то ли уже разверзла свои хляби над свободной творческой интеллигенцией России, то ли вот-вот это сделает, задаюсь я вопросами, ответов на которые современные «мастера культуры» не дают и давать не собираются. Почему? Ответы не вписываются в парадигму неприкосновенности «творческой деятельности».

Но вопросы всё-таки задать нужно — крик-то поднялся великий, аж до кремлёвских стен и башен. И всё продолжается.

Среди этих вопросов есть и простенькие, и посложнее. Приведу и те, и другие.

Почему можно говорить, что продукция российского автопрома или, например, российского сыроварения это дерьмо, но нельзя сказать того же о продукции современного российского театра или кино?

Почему «мастерам искусства» можно «анализировать» и поносить политику России, что внутреннюю, что внешнюю, но политикам России нельзя «анализировать» и поносить романы, спектакли и фильмы «мастеров культуры»?

Почему «мастерам культуры» можно критиковать и поносить религию и церковь, а церкви и верующим нельзя поносить и даже критиковать произведения «мастеров культуры». Кто это запретил? Конституция? Но в ней церковь отделена от государства, однако не от общества. А культура — часть жизни общества.

Или критиковать, ругать, а то и поносить культуру запретил христианский Бог? Нет, не запрещал. Или Аполлон Мусагет? Тоже нет.

Между прочим, театр родился из религии. Сначала появились олимпийские боги (или мифы о них), затем религиозные мистерии, а уж потом Эсхил и Софокл. Хотя бы на правах младших в семье современные театральные деятели могли бы прислушаться к мнению тех, от кого они произошли.

Итак, почему «мастерам культуры» можно иронизировать или издеваться над всем и всеми, а всем и каждому нельзя издеваться над произведениями «мастеров культуры»?

Почему в театрах, то есть в общественных местах, актёрам со сцены можно ругаться непристойными словами и вести себя (играть) непристойно, а зрителям в тех же публичных местах нельзя непристойными словами или поведением реагировать на то, что им не нравится на сцене? Потому что есть свобода творчества? Но разве в Конституции или в иных законах написано, что эта свобода дарована только «мастерам искусства», а иным гражданам запрещена? Или там написано, что зрители имеют право только: 1) аплодировать, 2) не аплодировать, 3) молча покидать не понравившееся им зрелище?

Почему, если зритель, вышедший из театра, повторит на улице или на площади то, что он только что услышал и увидел на сцене, его заберут в полицию, а актёра и режиссёра не забрали допрежь того?

Где в Конституции написано, что свобода слова и творческого самовыражения гарантируются только актёрам, режиссёрам, писателям и художникам? Где там написано, что всем остальным она запрещена, в том числе и как реакция на то, что создают «мастера культуры»? В Конституции разве написано, что только «критики и эксперты» имеют право судить так, как они считают нужным, «художественные произведения»?

Почему ненавидеть «политику Путина» и выражать эту ненависть словами и действиями, в том числе и «художественными», можно, а ненавидеть «творческие действия», например, Райкина (называю его, ибо он вновь поднял этот замшелый вопрос) и выражать эту ненависть словами и действиями нельзя?

Разве театр является «личным пространством» режиссёров и актёров, а не публичным, то есть всем принадлежащим, местом? Не путают ли актёры и режиссёры театры, в которых они, как они же любят выражаться, «служат», со своими частными квартирами?

Почему, по меньшей мере, половина художественных руководителей театров страны, являясь демократами и даже либералами, ведут себя в своих театрах как восточные деспоты и, требуя регулярной выборности и сменяемости политиков, сами властвовать предпочитают пожизненно? Потому что есть «художественные школы» и всякое такое прочее? Но, возможно, есть и «политические школы» и всякое такое прочее. И даже, осмелюсь предположить совсем уж крамольное: есть разные «зрительские школы» — одни спокойные, другие эксцентричные, что твой экспериментальный театр. Общество ведь устроено ничуть не примитивнее самой изощрённой театральной труппы. Напротив — гораздо сложнее.

Почему актёру, который «смело» произнесёт со сцены в переполненном зале «А пошёл ты… !», нужно аплодировать или застенчиво промолчать, а если точно такой же репликой на это отреагирует хотя бы один из зрителей, то нужно вызывать полицию и кричать, что зритель не дорос до искусства? Потому что актёр сделал это «творчески», а зритель — просто адекватно отреагировал на публичное хамство? А может, это как раз зритель искушённый, рафинированный и он посчитал, что режиссёрский замысел именно на такую реакцию кого-то из зала и рассчитан? Может, этот зритель просто «продолжил, углубил и расширил» плодотворную идею режиссёра, который и сам-то ещё не поднялся до понимания того, сколь горячий отклик находит его искусство в массах?

Почему, наконец, «люди искусства» могут покушаться на любые святыни, а все остальные люди не могут покуситься даже на одну «святыню» в виде конкретного спектакля или конкретной выставки? Чем зрители хуже? Кто поразил их в их гражданских и творческих правах?

Да и кто такой и что такое «мастер культуры (искусства)»? Тот, кто работает в театре по творческой части? А если он бездарь, идиот, хулиган, сознательный провокатор или даже «расхититель капиталистической собственности»? Или такие могут быть только среди всех остальных граждан страны, но не встречаются в той же пропорции среди «мастеров культуры»?

Кто объявил «деятелей искусства» неприкосновенными? Они сами? А почему я должен с этим согласиться? В какой Конституции это написано? Если равенство, то равенство. Для всех и для каждого.

Уразумейте, наконец, вашими «творческими» мозгами, что все ваши привилегии существуют только на основе негласного договора общества с корпорацией «деятелей культуры» в целом, а не с каждым из вас в отдельности. И общество в любой момент своё согласие под этим договором может отозвать.

Наконец, не тряситесь от страха и не стыдите других, когда поднимается вопрос о вашем финансировании из бюджета, о ваших зарплатах, о ваших доходах. Вы же требуете в ресторане или в магазине вернуть деньги за «осетрину с душком», а почему зритель, читатель, слушатель — гражданин и налогоплательщик, не может потребовать назад деньги за «творческое произведение с душком», а точнее — не может потребовать просто не давать на такое казённых денег? Или вы считаете, что все ваши запахи являются ароматами? А может, вы просто принюхались к дерьму и вам даже невдомёк, что человека, пришедшего со свежего воздуха, тошнит от вашего «творческого амбре»? И это является нормальной реакцией здорового человеческого организма на зловоние, которое только вам, вашим родственникам и вашей клаке кажется благовонием.

Вы уже не замечаете, что при любом упоминании о выделяемых вам из казны денег вы начинаете вести себя, как голубой воришка Альхен при бесцеремонных, но вполне законных вопросах Остапа Бендера. Вспомните гениального Олега Табаковав соответствующем эпизоде соответствующей экранизации соответствующего романа — портрет многих из вас.

Поносить Россию можно, а поносить театр «Сатирикон» или какой другой «кон» нельзя? Поносить автохулигана можно, а поносить хулигана на сцене нельзя? Поносить педофила можно, а поносить смакователей педофилии, назвавшихся «мастерами культуры», нельзя?

Поносить любого гражданина России за действия или слова, которые вам, «мастерам культуры», не нравятся или противны вам можно, а ему, гражданину России, делать то же самое применительно к вам нельзя?

Вот я человек неверующий и тоже большой демократ. И я за то, чтобы закон не нарушал никто. Я за равенство — в Конституции, в законе, в человеческих правах и свободах. Либо всем равной долей, либо, если в чём-то есть исключения для одних, то в другом — исключения для других. Если «мастерам культуры» можно покушаться на то, что свято для какой-то части «простых людей», то и «простым людям» можно покушаться на то, что свято каким-то «мастерам культуры».

Я, конечно, не «деятель культуры», а журналист, а потому по определению всегда за свободу печати. Но я ответственный журналист — по крайней мере, в том отношении, что трезво и без излишнего самомнения отношусь к своей профессии. И я знаю, что свобода печати в реальности есть свобода печати для журналистов, политиков и представителей так называемой элиты, а не для всех граждан страны. И поэтому в определённом смысле свобода СМИ есть ограничение свободы слова всех остальных граждан. И даже в тех странах, где свобода печати максимально защищена законом, легально и нелегально сохраняются механизмы противодействия использованию свободы печати журналистами и другими авторами СМИ в ущерб интересам общества, некоторых граждан или даже собственно государственной власти. Такова реальность. И не нужно прикидываться, что она не такова.

Честность в понимании того, что мы (я — как журналист, вы — как «деятели культуры») имеем особые привилегии в обществе, в том числе и привилегии перед законом, что мы фактически узурпировали некоторые свободы, формально данные Конституцией всем гражданам, я и называю ответственностью. В ответственность входит и то, что человек публичной профессии обязан понимать, что на его публичные действия со стороны как общества в целом, так и отдельные его слоёв и даже отдельных граждан может последовать всё, что угодно. Кстати, даже и за пределами закона. За это конкретного человека могут судить, но этого нельзя запретить — что «православным братствам», что антиправославным.

Как часто «мастера культуры» любят повторять, что они «не золотые червонцы, чтобы нравиться каждому». И как часто же они требуют, чтобы те, кому они не нравятся, молчали в тряпочку (если только это не «критики» или «эксперты») и не мешали им «творить». Не слишком ли лёгкий путь «в бессмертие» вы себе выбрали?

А ведь вас, «мастеров культуры», претендующих на «бессмертие», теперь столько, «сколько в Бразилии диких обезьян — и не сосчитать»! Тут вот «мастером культуры» или даже «искусства» «критики и эксперты» объявили человека, прибивающего мошонку к мостовой. И я должен этому верить?

И ваши любимые критики стали слишком лукавы. Отпечаток фотографии называют произведением искусства. А ведь это ложь. Произведением является картина (хорошая или дурная — отдельный вопрос), а фотоотпечаток таковым не является, ибо может быть без всяких искажений воспроизведён с оригинала, каковым является, например, негатив. Вот негатив — это произведение. А фотоотпечаток для выставки — нет. Как и текст, и рукопись «Войны и мира» являются произведением, а книга «Война и мир» — нет.

Посему облить чем угодно фотографию на выставке — это значит нанести материальный ущерб организаторам, но никак не разрушить произведение искусства.

Я против цензуры. Но против цензуры для всех в равной мере, а не только для «избранных», если даже у них есть диплом театрального или киновуза или если они сами себя провозгласили «творческими личностями» и «мастерами культуры». Однако я и не против запретов по некоторым поводам и основаниям, что, строго говоря, может квалифицироваться и как цензура.

Между прочим, цензура (в том или ином виде) чаще всего — в 90 случаях из 100 — появляется тогда, когда общество вполне стихийно, подсознательно приходит к тому, что дальнейшая передвижка границы, отделяющей культуру от варварства, чревата разрушением культуры вообще. Тогда цензура приходит сама. В том числе, и благодаря тем художникам и журналистам, которые не знают, не понимают своей ответственности перед обществом.

Я за право каждого гражданина, не исключая и «деятелей культуры», на своей личной территории (например, в собственной квартире), творить и «творить» что угодно (без уголовщины, конечно). Поэтому я даже не против того, чтобы некоторые индивидуумы прибивали собственную (но не чужую) мошонку гвоздями к полу или к потолку собственной квартиры (но не нарушая покой соседей).

А вот на Красной площади (равно и на Манежной, и на площади Революции, и на площади Белорусского вокзала и даже вокзала Киевского, ныне, кажется, Европейской, если «художникам» это ближе) я категорически против прибивания натуральной мошонки.

Если «современным художникам» этот естественный запрет непонятен или неприятен, то я за то, чтобы в России был принят специальный закон «О запрете прибивания мошонки, включая собственную, и иных подобных акций, даже если они объявляются актами искусства, в любых публичных местах». В конце концов, многие «деятели культуры» любят декларировать, что «художники, как дети». А детям, как известно, многое нужно запрещать. Ради их же и окружающих безопасности.

Я бы и дальше пошёл. За всякий такой акт, если он объявляется «произведением искусства», подвергал бы автора публичной порке, которая в данном случае должна быть объявлена произведением «контрискусства» или «альтернативного искусства». А экзекуторов законом по должности приравнял бы к «деятелям культуры» — чтобы не испытывали угрызений совести и всякий раз имели право на легальный «творческий экстаз».

Наконец, последнее. Тем, кто принципиально и истово выступает за свободу слова, свободу СМИ и свободу творчества, не к лицу негодовать, когда эти свободы опускались и на их головы. Или вы хотите бить ими только по головам других?

Я ещё более не к лицу — жаловаться власти, то есть полицейскому, жандарму, каковой вы власть, в общем-то, и считаете. И во многом — справедливо считаете, ибо всякая власть имеет полицейскую ипостась.

Свободой защищайте свою свободу! А лучше — талантом. Слишком уж многие в нашем искусстве (тем более что оно теперь окончательно стало массовым — масскультом) шедевров никогда не создавали, но при любых для себя неприятностях тут же публично вспоминают, как власть третировала Льва Толстого или Михаила Булгакова.

Провокаторов от искусства было много, а в гении и новаторы история искусств вписала немногих. Может, вы из тех, кого не вписала и не впишет? А вы уже возгордились. Уже требуете своей прижизненной канонизации и неприкосновенности. Прямо как в ненавидимой многими из вас религии. А как же страдания? А как же испытания?

Идите своим путём, даже если это путь мошонки, и не жалуйтесь начальству ни на дуру-публику, ни на свою судьбу. Древние (не глупее и не бездарней вас были) указали же вам рецепт: Per aspera ad astra! Чем же вам тернии не нравятся? Тем более что звёзд в виде орденов, званий, да и бюджетного финансирования вы имеете достаточно. Уж точно больше, чем дура-публика…

Кстати об astra. Вы заметили, что уже давно и без всякого стеснения и даже без самоиронии называете друг друга и сами себя «звёздами», «великими» и даже «гениальными»? Не заметили? А зря. Дура-публика-то заметила и подсмеивается над вами. В большинстве своём. И только единицы из публики идут ломать что-то на выставках или требуют запрета каких-то спектаклей. И — если по гамбургскому счёту — не этих единиц вам нужно бояться, а подсмеивающегося над вами большинства.