Любое государство есть система, принципиально открытая и динамическая, и нелинейная, и неравновесная, подвергаемая постоянным внешним воздействиям и постоянно изменяющаяся и расходующая ресурсы на поддержание своей устойчивости. Каждая из подсистем государства [5] и элементов его структуры имеют разные функции, разные ресурсы, по разному включены в структуру государства и по разному реагирует на внешние воздействия. Внешние, как по отношению к самому государству, так и по отношению к подсистеме или элементу. Каждая подсистема государства имеет, кроме того, свои собственные интересы, не вполне совпадающие с интересами всей системы (государства).
Любая динамическая неравновесная система, и государство здесь не исключение, для своего длительного существования требует, в своей структуре, наличие таких особых существенных подсистем или элементов, которые находятся в гомеостатическом состоянии[1] [1, 2, 3], в то время как остальные подсистемы государства существенно эволюционируют. Эти подсистемы или элементы кроме своих непосредственных функций они несут дополнительную нагрузку, обеспечивая динамическую устойчивость всей системе. Эти особые подсистемы и элементы обычно относятся к управляющей части системы [1] (государства). Они же являются ключевыми точками неустойчивости, т.е. такие элементы структуры власти и структуры всего государства и всего общества, воздействуя на которые можно быстро переводит всю систему в неустойчивое состояние [4]. Целенаправленные или случайные, но продолжительные, целенаправленные или случайные, но мощные, воздействия на эти точки позволяют разрушить практически любую систему общественной организации. Государство и шире – общество должны защищать свои ключевые точки неустойчивости от воздействия извне и от резких перемен вызванных внутренними причинами.
Часть таких точек можно определить, наблюдая степень болезненность реакции общества на попытки внести в эти подсистемы государства изменения или на готовность считаться общества с большими потерями, но не идти на перемены. Порой кажется архаичным и наивным, что некоторые государства и народы упорно сохраняют у себя не современные и не модные элементы власти, которые на взгляд со стороны уже не играют ни какой роли. Однако чаще всего именно эти гомеостатические элементы или подсистемы и обеспечивают устойчивость и самоидентификацию государства и общества. Примерами могут служить: королевская власть в Великобритании[2]; возможно даже в большей степени, королевская власть в Испании; несомненно, императорская власть в Японии, сюда же можно отнести и нарочитый протестантизм правящей элиты США, иероглифическое письмо Китая и т.д.
Однако порой общество и государство обманывается, оставляя без внимания самые чувствительные и важные элементы своей структуры, либо наоборот берутся изменять и перестраивать именно эти подсистемы в угоду конъюнктуре. Одной из центральных причин этой слепоты является искаженная структура государства как системы. В результате происходит дезориентация управляющей подсистемы государства, что выливается в конечном итоге в неспособность выполнять ей своих функций. Такие искажения могут произойти:
- Во-первых, в процессе эволюции государства как системы и накоплению изменений в его отдельных подсистемах, и как следствие разладки взаимодействия между ними. Утраты целостности системы. Причин такой ситуации может быть много. Но важнейшими являются: либо то, что управляющая подсистема затягивает изменения в структуре государства, либо, если управляющая подсистема изменения проводит, то они не соответствуют внутренней логики государства как системы в целом и производятся без учёта собственных целей и возможностей меняемых подсистем и наличествующих у государства ресурсов.
- Во-вторых, после больших потрясений и выстраивания новой структуры системы-государства, управляющей подсистеме так и не удается собрать все изменённых подсистем в новую целостность.
Гомеостатическими подсистемами, как уже сказано, обычно бывают подсистемы управления. В государстве это политическая подсистема и подсистема легитимации власти, а так же подсистема поддержания культурных образцов. С другой стороны экономическая подсистема, как подсистема обслуживающего характера, подсистема второго порядка, ни когда не бывает гомеостатической. Она постоянно перестраивается, видоизменяется и реорганизуется в соответствии со средой и запросами подсистем более высокого порядка. Регулярные кризисы в экономической подсистеме не ведут к каким-либо существенным изменениям в политической подсистеме, по крайней мере в большей её части, и уж тем более в подсистеме поддержания культурных образцов. С другой стороны проблемы и кризисы в политической подсистеме государства, в подсистеме легитимации власти не говоря уже о подсистеме поддержания культурных образцов отрицательно сказываются на всём обществе, на всём теле государства.
Примеры ключевых точек неустойчивости власти в государстве:
- Российская Империя. Ключевая точка неустойчивости власти – монархия. В отличие от многих других стран, также имевших монархическое правлении (Франция, Германия, Польша), для Российской империи подсистема власти настолько была увязана на царя, что отречение Николая II от престола, по сути, явилось мгновенным исчезновением власти вообще. Вся структура властных отношений, а вслед за ними и вся структура государства, быстро превратилась в турбулентные хаотические течения, которые, до 18 года, до начала красного террора, не удавалось стабилизировать ни кому. В этом смысле были совершенно иллюзорны резоны А.И. Гучкова, В. В. Шульгина и людей вместе с ними желавшие отречения царя и надеявшихся, через это, разрешить проблемы Российской империи[3].
- Австрийская и Австро-Венгерская Империи. Ключевая точка неустойчивости – монархия. Эта точка была, безусловно, важнейшим критическим элементом подсистемы власти данного государства. Видимо последним из таких гомеостатических элементов управления, а возможно, что и единственным. Падение монархии привело не только к развалу структуры властных отношений, как это произошло в Российской Империи, но и к полному разрушению государства как такового. Причем разрушение было настолько основательным, что не просматриваются даже теоретические основы объединения государств, бывших частей Австро-Венгрии, в единую систему, как например это всё еще присутствует в большей части бывших Советских республик как осколков СССР и Российской Империи. Похожий пример, полного разрушения структуры властных отношений, нам являет и Югославия.
- Германия. Монархия явно не является такой ключевой точкой. Отсюда можно сделать вывод, что смыслы немецкого народа не включают в себя монархию. Вообще немцы достаточно индифферентны к государственному строю. Они спокойно организуются и в монархию, и в республику, и в деспотию, и теократию. Исчезновение или организация любой из этих систем власти не приводит ткань немецкого народа и, видимо, немецкого государства к распаду или катастрофе. Немцы достаточно быстро организуются в новую упорядоченность, с новой структурой власти.
- СССР. Ключевая точка неустойчивости – идеология, как основа легитимации власти. Проигрыш, в душах граждан и в душах элиты, на этом поле привел всю систему власти в неустойчивое состояние. Государство казавшийся за пять лет до того сильным и прочным распалось за считанные месяцы, на глазах у изумлённого мира и у потрясенного руководства КПСС. В конце 50-х начале 60-х годов 20 столетия, СССР вёл наступление по всем фронтам. Казалось, что удержать его можно было только ядерным оружием. Однако оставленное Сталиным кадровое наследство оказалось не в состоянии обеспечить спокойствие гомеостатической основы власти в СССР. А именно идеологии. Гомеостаз требует приложения порой значительных усилий (ресурсов) для своего сохранения (сравним с Китаем или теми же США). Руководители послевоенного СССР, по сути, самоустранились от задачи поддержания гомеостаза идеологии, отдав всё на волю случая. Видимо надежда на истинность тезиса В.И. Ленина о всесильности как результата верности марксизма-лениннизма сыграла злую шутку с руководством КПСС. Результат не замедлил. Идеологическая основа власти в СССР, без подпитки ресурсами, умерла буквально в одно десятилетие, а вслед за ней и сам СССР. Другой ключевой точкой неустойчивочти, что Российской Империи, что СССР, что современно России является интеллектуальная элита страны — интеллигенция. Власти в России всегда были не только консервативнее, что обычно характерно для любой власти, но и более самостоятельны и ответственны в своём мышлении и действиях. Российская интеллигенция, по крайней мере, очень значительная её часть, с давних пор не имеет пристрастия к самостоятельному мышлению питаясь остатками западных идей. Именно через этого неустойчивого «агента влияния», а порой посредством его самостоятельных действий, и была в значительной степени разрушена идеологическая основа подсистемы власти Российской Империи и СССР. И в настоящее время интеллектуальная элита России является одним из самых её слабых элементов в важнейшей подсистеме поддержания культурных образцов. Вместо поддержания гомеостаза данной подсистемы, интеллектуальная элита России постоянно производит её перестройку под чужие образцы не имеющие в смыслах наших народов ни прошлых ни настоящих корней. Такие действия интеллигенции не позволяют подсистеме поддержания культурных образцов (смыслов) в полной мере выполнять свои функции. В настоящий момент всё это вылилось в полное отсутствие общих идей и целей у государства и народа и полной не способностью интеллектуальной элиты такие цели сформулировать. Похоже она даже и оставила таковые попытки.
- Китай. Ключевая точка неустойчивости – идеология как основа легитимации власти. Собственно современный Китай и был создан на основе идеологии разработанной Сунь Ятсеном, в последствии, правда, существенно переработанной КПК. Это было жизненно необходимо, когда после свержения, в ходе Синьхайской революции, маньчжурской династии Цинь Китай, по сути, распался на ряд самостоятельных государств управляемых местными военными правителями «дуцзюнями». В отличие от СССР, Китай смог сохранить и продолжает оберегать этот центральный элемент своей целостности. КПК в течение всего времени после смерти Мао Цзэдуна и «разгрома банды четырёх», и начала экономических преобразований «Гайгэ» проводила огромную работу по сохранению и подстройки подсистемы власти в КНР под изменяющиеся внутренние подсистемы экономики и социетального общества, вызванные начавшимися экономическими реформами [6, 7]. Китайская элита до сих пор руководствуется словами Дэн Сяопина, как практическим руководством к действию: «Китайская история говорит нам, что вне социалистического пути у нас другого нет. Если однажды китайский социализм будет предан забвению, то Китай вернётся к полуколониальному и полуфеодальному статусу. Поэтому армия и государственная политическая мощь должны защищать социалистический путь, систему и политику» [6]. И если в самой политической системе КНР происходили плавные глубинные изменения, то в области идеологии таковых практически нет. Государство в лице КПК непосредственно регулирует все вопросы идеологии, не идя здесь на компромисс, а проводя целенаправленную и постепенную работу по подстройки гомеостатической идеологической подсистемы под реалии меняющегося внешнего мира. Однако поддержание гомеостаза в подсистеме поддержания культурных образцов не означает закостенение и игнорирование проблем. Как мы увидели на примере СССР, такой подход ведёт к скорой гибели. Поддержание гомеостаза требует огромных ресурсов на этот процесс. И эти ресурсы руководство КПК постоянно выделяет. В Китае ведутся непрерывные идеологические дискуссии, порой очень острые, однако КПК следит за тем, чтобы императив социалистического пути Китая не ставился под сомнение. По сути, в настоящее время новая идеология нового социалистического Китая получила свой завершенный вид (чего не смогли сделать руководители СССР) и в элите в этом вопросе похоже достигнут консенсус. Хочется подчеркнуть, что в этом подходе к идеологии Китай близок к подходу США, где также выдуться жаркие идеологические дебаты, однако базовые принципы государства: экономический либерализм, и демократия, и свобода слова даже не обсуждаются. Их обсуждение, в смысле постановки под сомнения их ценностей для общества – настоящее табу для американской элиты.
- США – страна, построенная на основе иллюзии «американской мечты» и глубокой религиозной христианской морали протестантского толка [8]. «Американская мечта» до сих пор всё еще является мощным скрепом нации позволяя существовать одновременно сильнейшему эгоизму очень богатой элиты и удивительно сильному патриотизму и спокойствию беднейших представителей американской глубинки. Американская конституция – символ действительной возможности, а не просто красивых мифов об «американской мечте» для каждого. Однако сегодня происходит размывание и оттеснение с властных позиций представителей соответствующих групп населения, уменьшение роли религии и превращения американской конституции в простую бумажку стесняющую действия элиты и которую, эта элита, готова отбросить за ненадобностью. Последнее особенно сильно волнует американских интеллектуалов и не только прессу. Они понимают что именно в конституции, в соблюдении её принципов всеми слоями общества и в первую очередь высшими залог спокойствия и благополучия страны. Как только белых протестантов оттеснят от руля власти, а роль и влияние религии упадёт, хотя бы до европейского уровня, наступит сильнейший кризис самоидентификации в США. Этот кризис совместно с нарушением социального мира между элитой и народом, который будет нарушен если власти США начнут в открытую игнорировать конституцию страны, приведёт к самым разрушительным последствиям для США, как единого государства.
- Крушение колониальных западных империй во второй половине ХХ века. Это явление масштаба сравнимого с крушением СССР. Потеря политического влияния стран Запада напоминала обвал. Западные цивилизации попали в ловушку устроенную ими самими себе. Конечно, было значительное влияние СССР, который пользовался моментом и слабостью противников, для разрушения их политического могущества и ослабления экономического, но оно не было определяющим. Действительно ключевой точкой неустойчивости власти в колониальных империях было принятие серьёзно, на уровне общемировой нормы принципа самоопределения наций. Принцип, выдвинутый на мировую политическую сцену Ллойдом-Джорджем и Вудро Вильсоном во время Первой мировой войны и изложенный в официальных документах Лиги наций, был в 60-х годах закреплён и утверждён в общественном мировом мнении т.н. проблемой национальных меньшинств и необходимостью особого статуса малых культур и народов. Последнее явилось логическим продолжением первого. У центральных правительств Западных стран ещё хватало сил на поддержания целостности внутри своей коренной территории[4], но они не могли ни чего противопоставить сепаратизму колониальных окраин.
Литература
- Горский Ю. М. Основы гомеостатики. — Иркутск: Изд-во ИГЭА, 1998, 397 с.
- Новосельцев В.Н. Гомеостаз систем управления // Автоматика и телемеханика. 1973. №5
- Новосельцев В.Н. Теория управления и биосистемы. — М.: Наука-Физматгиз, 1978. 320 с.
- Богданов А.А. Всеобщая организация науки: Тектология. – М.; Л.: Книга, 1925
- Остроменский М.П. Проблема демократии у не западно-христианских народов. (системный подход) // см. в настоящем сборнике
- Попов А.П. Политические системы и политические режимы в Китае ХХ века. — М.: Издательство «Экзамен», 2007. – 287 с.
- Селищев А.С., Селищев Н. А. Китайская экономика в ХХI веке. – СПб.: Питер, 2004. – 240 с.: ил.
- Крашенинникова В. Россия – Америка: холодная война культур. Как американские ценности преломляют виденье России. – М.: Издательство «Европа», 2007. – 392 с.
[1] Гомеостаз – функциональное состояние системы, при котором обеспечивается поддержание динамического постоянства в допустимых пределах жизненно важных (системных) функций и параметров системы при различных изменениях внутренней и внешней среды [1].
[2] Хотя возможно, что в данном случае уже произошло изменение структуры государства довольно давно и королевская власть выполняет только роль символа, хотя и важного, но вполне заменимого.
[3] Смотрите также вторую часть данной работы.
[4] Результат бездумной политики в применении принципа самоопределения стран привёл к остановке образования единых наций в Испании, Бельгии и Великобритании и началу нового этапа их дробления и обособления. Т.о. идея рождённая в политических конъюнктурных целях не только продолжает жить, но и бумерангом прилетела к её создателям.
Председатель Совета Новосибирского регионального отделения МОО ВЕЧЕ
Остроменский Михаил Петрович
