Остроменский Михаил Петрович
политический любомудр,
МОО «Вече», ВПП «Партия Дела», МОО «Альтернатива»
Давайте попробуем порассуждать…(V)
О равных возможностях и справедливости (I)
«Сегодня вы можете объехать из конца в конец все промышленно развитые страны и
обнаружить, что почти каждый «все дни свои отдающий изнурительному труду»,
делает это исключительно во имя спорта»
М. Фридман
Одним из важнейших достижений современного капиталистического общества объявляется «равенство возможностей» в реализации человеком себя и в достижении им жизненного успеха. Говорится, что всё теперь зависит от самого человека, от его таланта, упорства, от желания работать. Вот в прежние времена и вне капитализма – такого не было, а теперь есть. В статьях настоящего цикла, мы уже касались данного вопроса с разных сторон и по другим поводам. Касались вскользь. Походя. Давайте теперь рассмотрим его подробней и поглядим, куда нас это заведёт.
I
Под «равенством возможностей» современное либеральное общество понимает отсутствие законодательно или как традиция оформленных запретов на получение образования, на занятие определённым видом деятельности, на продвижение по социальной лестнице и т.д. И хотя это откровенное лукавство: вспомним все эти лицензии, акцизы; необходимость вступления в коллегию адвокатов или в организацию нотариусов; в необходимости получить высшее образование и диплом определённого толка, чтобы заняться юридической, бухгалтерской или врачебной практикой; тем не менее, не будем сильно придираться. Ведь, во-первых, актуальность подобных препонов подаётся под видом необходимого минимума уровня защиты прав потребителя, сиречь нас с вами. А, во-вторых, мы и сами не против некоторых из этих ограничений.
Итак, Милтон Фридман, нобелевский лауреат по экономике, в своей статье «Свобода, равенство и эгалитаризм» даёт следующее определение: …«равенство возможностей» — в том смысле, что никто не имеет права произвольно препятствовать другим индивидуумам в использовании их возможностей для достижения поставленных ими перед собой целей». Можно так же, на либеральном сайте, восхваляющем А. Рэнд, прочитать и квинтэссенцию её мыслей по данному поводу: «Каждый гражданин должен иметь равные права по естественному закону. Равенство возможностей – это состояние, когда никто не может использовать силу для ограничения свободы производства, торговли любым фактором производства и товаром». Обращу внимание читателя на словосочетание «любыми факторами производства»… например телом… не обязательно своим… Ну да ладно, об этом после. Пока продолжим.
Всё это хорошо и красиво. Однако как быть собственно с самим «равенством возможностей»? Ведь очевидно – люди не равны. Причём не равны и в возможностях. Следовательно, о каком фактическом равенстве возможностей можно говорить всерьёз? Начнём с того факта, что есть мужчины и женщины. Два пола (сегодня некоторые утверждают, что больше, но это только усложняет задачу). И рожать может только один пол – тут уж без выбора. Следовательно, возможности мужчины ограничены неизменимо. Но без них женщины немощны, в этой своей исключительной функции (хотя и не настолько как мужчины). Различия сии принципиальные и не устранимые.
Люди, далее, разнообразны по своим физическим данным и по психологическим и по иным. Одни сильнее, другие быстрее и ловчее, третьи сноровистее, четвёртые легко возбуждаются, пятые «торомзы». Одни умнее, другие сообразительнее, третьи вдумчивее… И это только перечисляем несходства от рождения. Те, к которым человек, как личность, не приложил никаких собственных усилий. Что даны ему от Бога. А ведь есть ещё сонм социальных, национальных, семейных особенностей. У одного родители миллионеры и могли дать ему образование и пропитание без проблем. Другой вынужден тяжело работать с малых лет, чтобы просто поесть. Никто, в человеческом обществе, не равен другому. Даже с большим натягом. Все индивидуальны и неповторимы как личности и как члены социума. У каждого своя история жизни, обстоятельства которой наложили уникальный отпечаток на природную особенность каждого.
Да, с этим как бы никто и не спорит и со стороны либералов. Но каков выход? Если мы постулируем «равенство возможностей» при отсутствии изначального равенства ресурсов сравниваемых, то в чём оно состоит? Как разрешить эту дилемму?
По сути, тут два пути. Один, в основу которого положено такое понятие как разум, другой, опирающийся на такое понятие как справедливость. Это два совершенно разных подхода, два абсолютно разных основания, два пути ведущих к совершенно разным результатам.
II
Первый путь.
Рассуждение современного капитала, в политической идеологии представленного либертарианцами, примерно следующие: «Все люди обладают разумом, который нас и отличает от прочих животных (утверждение спорное, но мы сейчас не об этом). Значит, использование личностью своего разума есть черта наиболее характерная для человека. Поэтому, чтобы максимально явлена была сама особенность человека как человека, необходимо разум оного полностью раскрепостить, освободить от всяческих оков. Освобождая разум, мы освобождаем человека. Только сама личность знает, в чём она нуждается, что ей делать для достижения своего блага и где находиться её свобода. Мешать ей, регулируя, ограничивая или направляя – это мешать развитию не просто отдельной личности, но и человечества в целом».
Поэтому «равенство возможностей» в либерализме описывает ту ситуацию, когда никто не препятствует никому заниматься делом по своему собственному усмотрению. Иначе, это когда нет внешних наложенных категорических требований и запретов на деятельность индивидуумов. Но равенства ресурсов никто не обещает. В том числе начальных.
Если разбираться с либеральным подходом конкретно, то он сведётся, в конце концов, к требованию не мешать зарабатывать деньги путём использования своего разума, а затем тратить их по своему желанию (собственно об этом Айн Рэнд и написала свой фолиант – «Атлант расправил плечи»). Хорошо, даже морально, зарабатывать любое количество денег с использованием своего разума, если ты удовлетворяешь желание потребителей. Правда забавно, что М. Фридман почему-то, в качестве иллюстрации, приводит пример боксёра Кассиуса Марселлуса Клея, известного как – Муххамеда Али, основной ресурс которого заключался отнюдь не в разуме. Но опустим это. И плохо и даже аморально, зарабатывать посредством отъёма деньги у других силою, помимо их свободного волеизъявления. Сила при этом понимается в очень широком смысле, как любое недобровольное действие собственника денег. Иначе, деньги могут перемещаться между индивидуумами исключительно на добровольной, осознанной, рациональной основе.
Вот очень показательный текст либератарианцев – почитателей А. Рэнд: «Какие бы договорённости добровольно не совершали два человека, которые мотивированы своими индивидуальными целями и задачами, которые действуют на основании имеющихся у них знаний, их выполнение является справедливым. Взаимовыгодный, добровольный обмен ценностями (при этом каждый участник процесса сам определяет себе свою выгоду, исходя из своих приоритетов и информации) — это справедливо». Замечательно, что неполнота информации присутствующая на рыке или лукавство его участников не берутся в тут расчёт. Потому примеры Натана Ротшильда или Джорджа Шварца-Сороса – образцы предпринимателей для либералов.
Т.е. имеет значение только личность, даже ещё жёстче, только индивид. Значит последствие любых действий, что отдельных лиц, что государства, что сообществ берутся во внимание исключительно в разрезе их влияния на этих конкретных особей. Последствия для общества абсолютно не учитываются и, даже, не рассматриваются. Неявно тут нет и самого общества, как системной целостности.
Здесь естественно предполагается, что различия между людьми имеются только личностные и они не принципиальные. Точнее их не берут в расчёт. Поелику сам индивидуум всегда во всём виноват, ибо ты свободный человек и сам отвечаешь за свои поступки сполна. Результаты, например, коммерческой сделки, в таком случае, полностью зависят от твоих собственных усилий. Что более ранних, что теперешних. Остальные характеристики у людей якобы идентичные, в том числе и объём и характер информации. Но к этому мы ещё вернёмся. Пока заметим это к стати, и сохраним в памяти.
Добавим, что в таком подходе к взаимоотношениям личностей, доведённому до их оголтелого обособления в своей «свободе» и кроется, характерное для либертарианства, неприятие налогов, как насильственного отъёма денег.
Уместно привести ещё слова и самой А. Рэнд. «Мозг разумного человека не заставишь работать насильно. Свою оценку реальности он не подчиняет приказам, директивам или контролю; своими познаниями, своим пониманием истины он не жертвует в пользу, чьих бы то ни было мнений, угроз, желаний, планов или «благосостояния». Ему могут чинить препятствия другие, его могут выключить, выслать, посадить в тюрьму или убить; но принуждение над ним не властно, ведь револьвер — не довод».
Не довод… Но, одновременно, капитал, а значит и либерализм, не в состоянии отказаться и не отказываются от государства, понимаемого узко – как инструмент узаконенного насилия над оппонентами, в отличие, например, от анархизма. Капиталу очень нужно государство, как третье «независимое» вооружённое лицо, для сохранения того положения, которое он считает наиболее приемлемым, от посягательств тех, кому оно не нравиться. Читаем катехизис либерализма – «Атлант расправил плечи» Айн Рэнд:
«Единственное подлинное назначение правительства – защищать права человека, что означает оберегать его от физического насилия. Настоящее правительство – всего лишь полицейский и действует как инструмент самозащиты человека. Как таковой оно может прибегать к силе только против тех, кто первым применил силу. Единственными правительственными учреждениями должны остаться: полиция – для защиты от уголовников внутренних, армия – для защиты от уголовников внешних, суды – для охраны собственности и контрактов от посягательств, нарушений и обмана, разрешения споров на разумной основе согласно объективным законам».
Но такое упование на государство, как на последнюю инстанцию в решении споров, в корне противоречит всем провозглашаемым установкам либерализма на свободу слова, творчества и прочего… Это заставляет усомниться в целостности либеральной идеологической системы или в том, что она то, за что себя выдаёт.
Кроме того, либерализм не против, например, биржи, каковая зиждется на обмане, лукавстве и мало чем разнится с азартной игрой. Но, в отличие от рулетки, результат «игр» на бирже, влияет не только на судьбу игрока, но отражается на огромном количестве людей, не имеющих к биржевым торгам никакого отношения. Что опять противоречит базовым установкам либерализма – о якобы личной ответственности человека за свои решения. Получается, что решения принимает очень ограниченный круг лиц, участвующих в биржевых спекуляциях, выигрыш достаётся немногим, а отрицательные последствия расхлёбывают все. Знаменитые действия Джорджа Шварца-Сороса в 1992 году, в отношении английского фунта иначе как пиратством назвать нельзя, тем не менее, он на свободе и даже в почёте. А покупка острова Манхеттен за связку бус — это честная сделка, с точки зрения либерализма.
Логически неясно также, почему либертаринство, придерживаясь своей концепции «равенства возможностей», противится зарабатыванию средств через отъём их силой. Почему государство таки должно охранять возможность «зарабатывания» денег на бирже, но при этом «револьвер не довод»? Он был вполне хорошим доводом в период становления США как государства или во времена формирования Европейских колониальных империй. Почему же не теперь? Как с этим утверждением согласуется практика свободного владения стрелковым оружием? Да и вообще, если некоторые из индивидуумов умнее и сообразительнее, то другие сильнее, ловчее и наглее. Они стреляют лучше. Такие у них личные таланты. Почему либератарианство допускает дискриминацию людей по этим параметрам?
Но «забавно», что против примирения силы, с таким пафосом, выступают те же люди, которые на протяжении последних пяти веков приходили с оружием на земли других народов и государств. Жутким насилием, хитростью, коварством и обманом отнимали её. После чего объявили о наступлении повсеместно «времени мира и разума»! Кто-то в Африке просил устроить государства и провести границы? Североамериканские индейцы звали кого-то распахивать их прерии и качать нефть из их земли? Индусы приглашали французов и англичан на свою территорию для обустройства правления? Кто-то просил США на Гуам, Пуэрто-Рико и Филиппины? Воистину, по словам… «Они сначала устроили резню, а потом объявили это миром».
Итак, это т.н. «разумный» путь установления всеобщего «равенства» возможностей.
III
Второй путь, не отвергая разума, как отличительной характеристики человека, утверждает, что разум не суть человека, а лишь инструмент его. Личность возникает и живёт в социуме. Разум, как её основополагающая способность и атрибут, возрастает и оформляется в человеке лишь в процессе социализации, т.е. общения, контакта, взаимодействия с другими людьми. Значит, по-настоящему раскрыться он может только в социуме. Достичь действительных высот разум в состоянии только трудясь совместно с другими. Все результаты т.н. цивилизации есть не столько усилия отдельных индивидуумов, сколько итоги совместного труда. Следовательно, и результаты этого коллективного труда, должны быть распределены между всеми участниками, между всем социумом, в соответствии с определёнными критериями. Разум не может быть здесь критерием, поскольку достаточно точно соотноситься только с индивидом и лишь отчасти с социумом и потому не может служить надёжным основанием. Критерием здесь может выступать – справедливость, которая только единственная гарантировала всегда и гарантирует ныне долгосрочную стабильную основу человеческого общества. Даёт легитимность его структуре.
Т.о. справедливость есть естественный результат потребности в совместной деятельности людей, нуждаемости в кооперации для индивидуального выживания. Именно и только в этом смысле – необходимости друг в друге – все люди равны. В том числе и в экономическом плане.
Тут не имеет значение равенство индивидуальных особенностей или, как полагают либералы, обладание свободой воли и разумом (в последнем они часто отказывают тем, кто с ними не согласен). Люди равны потому, что они одновременно члены и произведение одного социума. Слабой аналогией здесь могут выступить эусоциальные животные. Каждый из муравьёв имеет свои особенные черты, выполняет по-своему свою работу, они даже внешен бывают отличны, но они все равны. И между собой и перед их социумом – муравейником.
Но и более того, для сохранения самого разума потребно сохранение социума. Как показал великий французский социолог Давид Эмиль Дюркгейм – только общество является источником возникновения логического мышления у людей. Без него человек не в состоянии начать мыслить как человек, а значит и не в состоянии получить или удержать разум. Отказ от общества, а отказ или пренебрежение справедливостью и есть такой отказ на деле, есть одновременно отказ от разума, значит и от человека.
Именно справедливость выступает последней и высшей апелляционной нравственной инстанцией в коллективных делах социума. Без справедливости, единое социальное пространство общества, распадается на кучу мелких несвязанных областей и, далее, индивидуумов, быстро деградируя. Причём вырождается не только само общество, его социальные институты, но и отдельные индивиды, поскольку они вплетены в него миллионами нитей: материальных, социальных, ментальных, духовных и метафизических связей. Это относится и мизинным людям и высшим слоям общества. Результатом отказа от справедливости, как краеугольного камня и главного регулятора совместной деятельности людей, будет смерть общества. На его месте либо возникнет новое, когда население, пройдя через страдание, создаст другую структуру и другое общество, либо аборигенное население, как первичный субстрат, поглотиться соседними (иногда внутренними) социумами, исчезнув как самостоятельная система.
IV
Итак, важнейшими моментами, в либеральной идеологии «равенства возможностей», провозглашается опора на разум человека и жёсткое ограничение иных моделей перераспределений общественного богатства, кроме рыночных механизмов. Основа последних видится в разумной деятельности индивидуума, исключительно в своих интересах.
Например, в либертарианских статьях можно найти такие утверждения, в достаточной мере характеризующие подход к рассматриваемым нами вопросам: «Людей надо судить (формировать о них мнение) точно так же, как и об объектах неодушевленной природы. Надо уважать истину, использовать рациональный процесс отождествления. Каждого человека надо судить за то, что он есть и относиться к нему соответственно». Вот такая «опора» на разум. Рационализм начинает уже и его вытеснять.
И теперь, неизбежен, даже естественен следующий шаг либерального индивидуализма: объявление людей неуспешных – людьми второго сорта, малорациональными, «некачественными». Мы же судим о людях как о неодушевлённых предметах (привет, разуму), рационально и максимально объективно, т.е. без учёта индивидуальных личностных особенностей. К таким результатам либеральная идеология приводит с неизбежностью.
Либерально рассуждаем далее. Коли у всех равные возможности, то человек неуспешный – плохо работает, неспособен или не желает использовать свой потенциал (для религиозно заряженного протестантизма, законно видится связь успеха с благоволением Бога). На указанной основе делается вывод о том, что богатыми становятся много и долго трудящиеся люди. Мол, это единственный путь к личному финансовому преуспеянию.
Так равны все спортсмены на старте забега. А потом – кто как потел на тренировке и у кого какое желание тот и победит. Только в спорте основание победы физическая тренировка и развитая мускулатура, а в человеческом обществе – умственные усилия и развитой разум. Только и всего. Под трудом, либеральная идеология подразумевается в первую очередь усилия разума, а не физические или временные затраты. Более богатый он здесь видится и более разумным, с более развитым интеллектом и творческими способностями. А поскольку именно эти характеристики выделяют человека из прочей живой природы, то богатый более человек, чем бедный.
Итак, выходит, что успех, по слову либеральной идеологии, это результат упорного творческого труда…
Что ж, обратимся за примером сего тезиса к «святая святых» – элементам «American Way of Life»: откроем книгу замечательно американского романиста Френсиса Скотта Фицжеральда «Великий Гетсби». Прочитаем, что думает об этом простой американец. Как он относиться, как видит этих успешных, богатых, «упорно и много трудящихся», «сделавших самих себя» людей Америки.
«Том, наделенный множеством физических совершенств … был фигурой, в своем роде характерной для Америки (выделено мною – ОМП), одним из тех молодых людей, которые к двадцати одному году достигают в чем-то самых вершин, и потом, что бы они ни делали, все кажется спадом. Родители его были баснословно богаты, — уже в университете его манера сорить деньгами вызывала нарекания, — и теперь, вздумав перебраться из Чикаго на Восток, он сделал это с размахом поистине ошеломительным: привез, например, из Лейк-Форест целую конюшню пони для игры в поло. … Не знаю, что побудило их переселиться на Восток. Они прожили год во Франции, тоже без особых к тому причин, потом долго скитались по разным углам Европы, куда съезжаются богачи, чтобы вместе играть в поло и наслаждаться своим богатством». Заметили, как много времени уделял Том Бьюкенен, типичный богатый американец, образованию и работе, вообще творчеству?
Ну и далее, Ник Каррауэй, от лица которого идёт повествование (Alter ego автора романа), даёт абсолютную исчерпывающую характеристику этих людей: «Я не мог ни простить ему, ни посочувствовать, но я понял, что в его глазах то, что он сделал, оправдано вполне (перевести подозрение в непреднамеренном убийстве своей любовницы, со своей жены, на невиновного, но ненавистного Гетсби — ОМП). Не знаю, чего тут было больше — беспечности или недомыслия. Они были беспечными существами, Том и Дэзи, они ломали вещи и людей, а потом убегали и прятались за свои деньги, свою всепоглощающую беспечность или еще что-то, на чем держался их союз, предоставляя другим убирать за ними (выделено мною – ОМП)». И даже, Том Гэтсби, бутлегер и кутила, безнадёжно стремившейся, из-за любви к Дези, войти в этот избранный круг «рационально мыслящих» людей, вызывал у главного героя безмерно большее уважение: «Уже у поворота аллеи я что-то вспомнил и остановился. — Ничтожество на ничтожестве, вот они кто, — крикнул я, оглянувшись. — Вы один (Том Гэтсби – ОМП) стоите их всех, вместе взятых».
На этом фоне почти «иронически» выглядит финальный панегирик либеральному обществу гуру либерализма М. Фридмена, в завершении, уже цитированной ранее, статьи: «Система свободной конкуренции высвобождает энергию и способности людей, давая им возможность преследовать свои собственные цели, и при этом защищает их от помех и произвола со стороны их сограждан или властей.
Она не создает преград для достижения некоторыми людьми привилегированного положения, но препятствует превращению этих привилегий в закрепленные законом или традицией исключительные права — ибо, пока существует свобода, будет существовать и конкуренция со стороны других, быть может, более способных и целеустремленных людей. Свобода — это отсутствие не только унификации, но и раз навсегда установленной иерархии. У тех, кто сегодня находится в самом низу социальной лестницы, всегда существует перспектива завтра подняться на самый ее верх — и в этом процессе почти перед каждым человеком открывается благодаря свободе возможность прожить более полную и насыщенную жизнь».
Но теперь вопрос – как на деле происходит этот «подъём» простых смертных на самый верх социальной лестницы? Как осуществляется на практике «равенство возможностей». Ответ либерального капитала прост: «Через социальные лифты, которые широко и интенсивно начинают работать только при таком устроении общества когда, возможно свободно, деятельно и творчески развиваться личности. Но только лишь при либеральном капитализме нет никаких ограничений и препятствий к тому. Значит, он и есть наилучшее устроение общества, наиболее способствующее проявлению человеческого разума и человеческой свободы».
Но так ли это?
