С виду оба усыновителей — вполне благополучная семья. Отец — директор коммерческой фирмы, мама — домохозяйка. У них уже был свой ребенок, когда врачи объявили семейной паре, что детей они больше иметь не смогут. Однако пара очень хотела еще одного ребенка. В итоге они решили найти двухлетнего братика для своего родного сына в детском доме.
В детском доме супруги решили найти малыша, максимально похожего на их сына. Причем, родители захотели. Чтобы дети выглядели как близнецы – лицо, светлые волосы и голубые глаза. Новому братику с этой целью даже изменили имя, дату рождения, а когда дети подросли, им сказали, что они — двойняшки.
Но никто не ожидал непредвиденного: когда усыновленному малышу исполнилось 5 лет, супруга бизнесмена забеременела. Из-за грядущего появления в семье второго родного ребенка усыновленный малыш, которого с таким старанием «вписывали» в семью, родителям вдруг стал не нужен. Родители решили отказаться от приемного мальчика, обосновав свои действия в суде такой формулировкой: они ждут второго ребенка, а усыновленный мальчик им больше не нужен, так как «ребенок их раздражает». Мальчика снова забрали социальные службы.
Что можно сказать. Моральные уроды выросли рядом с нами, в одном обществе. В обществе, где любое деяние, не предусмотренное УК, разрешено. Ребенок может быть как средством наживы, так и просто игрушкой, домашним животным. Причем как приемный, так и родной. Моральная деградация общества — тайна о которой все знают, но не говорят вслух. Даже стимулируя рост рождаемости — принимая закон о материнском капитале — законодатели решили не перечислять энную сумму на счет матери, а сделать её виртуальной, с ограничением по использованию. Прекрасно понимая, что по иному возрастет только количество социальных сирот. Материальные ценности выше духовных, неограниченная свобода личности, за отказ от ребенка не пропесочат по партийной или профсоюзной линии, да и батюшка анафему не споет — вперед за удовольствием.
При этом в регионах, где сильны позиции религиозных конфесий и патриархальных традиций, проблема социального сиротства не так остра, а по сравнению с крупными промышленными центрами и вымирающими селами — близка к нулю, хотя доход на душу населения невысок. Но ответ тут прост — для людей с моральными принципами предательство, насилие над личностью вызывает душевные муки, которые страшнее любого наказания.
Другое дело граждане отказавшиеся от моральных принципов в угоду материальным благам. Для них дороже всего эквивалент успеха — деньги. Зная, что за отказ от родного или приемного ребенка им придется расплачиваться крупной суммой, вплоть до привлечения к принудительным работам, они подумают тысячу раз прежде чем решиться стать родителями. Ведь до сих пор некоторые усыновители не понимают, что за приемного ребенка они несут такую же ответственность, как за родного! А показательно крупный штраф для описанной парочки спасет не один десяток сирот от будущей душевной травмы.
К большому сожалению органы опеки ограничены в средствах и возможностях. Привлечение к этой проблеме общественных организаций, имеющих опыт работы с приемными родителями и сиротами, во многом облегчило бы положение сирот и добросовестных усыновителей. Обобщение положительного опыта и проведение дальнейшей научно-практической работы должно стать приоритетом.
Роман Бажанов МОО «ВЕЧЕ»
по материалам портала «Право Слова«
